— Что вас так огорчило?
Сейчас она действительно не понимала этого.
— Ваши слова, что вы совсем не хотите выйти за меня замуж, — ответил он по-детски просто.
— Почему же это вас так огорчило? — спросила она. — В этих словах не было для вас ничего нового.
— Я не знаю, я совсем не понимаю, как все это вышло, — произнес он тихо, смущенным голосом.
Она с большой теплотой ответила ему пожатием руки. Они сидели, почти прижавшись друг к другу, наблюдая за солдатами, гулявшими со своими подружками, и за бесчисленными огоньками фонарей, мелькавших по проезду за парком.
— Я не думала, что это вас так тревожит, — почти смутившись, сказала она.
— Дело в том, — сказал он, — что я был просто выбит из колеи. Но для меня — это все.
Это было сказано таким спокойным, безжизненным голосом, что ее сердце замерло от ужаса.
— Любовь моя, — сказала она, склоняясь к нему. Но слова эти были вызваны не любовью, а страхом и жалостью.
— Для меня это все… мне, кроме этого, ничего больше не надо… ни в жизни, ни в смерти, — продолжал он тем же безжизненным ровным голосом, говоря самую настоящую правду своей жизни.
— Кроме чего? — прошептала она угрюмо.
— Кроме вас, чтобы вы всегда были со мной.
Она снова почувствовала глубокий испуг. Неужели она поддастся этому? Она еще ближе прижалась к нему. Они сидели совсем тихо, прислушиваясь к отдаленному шуму города, к шепоту гулявших влюбленных, к шагам проходивших солдат.
Он почувствовал, что она дрожит.
— Вы замерзли? — спросил он.
— Немножко.
— Пойдемте, поужинаем.
Теперь он выглядел совершенно спокойным, имел решительный и сдержанный вид и был прекрасен. Казалось, он приобрел над собой особую своеобразную власть.
Они прошли в ресторан и выпили бутылку кианти, но его лицо сохраняло все ту же бледность.
— Не покидайте меня сегодня ночью, — сказал он, глядя на нее умоляющим взглядом. В эту минуту он был таким странным и безличным, что она снова почувствовала ужас.
— Но мои домашние? — сказала она, вздрогнув.
— Я объясню им… они знают, что мы обручены.
Она сидела бледная и безмолвная. Он ждал ответа.
— Пойдемте, — сказал он, наконец.
— Куда?
— В гостиницу.
Ее сердце сжалось. Ничего не ответив, она поднялась в знак согласия. В душе у нее было холодно и пусто, но она не могла отказать. Ей казалось это неизбежной судьбой, которая была ей не по душе.
Они отправились в итальянскую гостиницу и получили мрачную комнату с большой, опрятной постелью. На потолке над кроватью был нарисован в виде медальона большой букет цветов. Он ей понравился.
