Развьючили наши корзины, сложили все на широком и сравнительно ровном месте.
Нам не терпелось поскорее выйти к озеру.
Сухорецкий все время тревожно осматривался. Он не мог узнать ледник — все здесь изменилось, появились такие трещины и провалы, которых не было в прошлом году. Тщетно пытался он найти у берега место своей прошлогодней стоянки.
Именно здесь, где ледник подходил вплотную к скалам, была сложена им каменная пирамидка и оставлены два бидона керосина. А теперь, несмотря на самые тщательные поиски, Сухорецкий не мог ничего найти. Орусбай шарил по берегу вместе с ним. И только его охотничьей зоркости обязаны были мы долгожданной находке — пирамида и два бидона мирно стояли… на небольшом выступе над нашими головами.
Мигом все взобрались туда. Никаких сомнений быть не могло — это старое место привала. Так почему же оно взлетело вверх?
Ответ на это дал Загрубский. Он внимательно осмотрел берег и заявил, что ледник в этом месте недавно опустился приблизительно на десять метров.
— Сильно смахивает на похождения барона Мюнхаузена, — сказал Сорокин. — Помните, когда он привязал лошадь к колышку, а проснувшись, увидел ее у себя над головой, на церковной колокольне.
Не то еще увидим! — обнадежил Гусев.
Нужно было прощаться с Орусбаем. Старик понимал, что работа на леднике, переноска тяжестей будет ему не под силу.
— Старый, сурка, стал. Только спать годится, — говорил он, скрывая за шуткой горечь своих слов.
Сухорецкий напомнил, что ему доверяется самое ценное имущество экспедиции — табун лошадей. Это немного развеселило нашего аксакала.
Он связал лошадей по три — недоуздок задней к хвосту передней.
Двумя руками пожимая руку каждому из нас, простился поочередно со всеми участниками экспедиции. Что-то строго сказал Акимхану, который, глядя в сторону, пробормотал длинное проклятие.
Затем вскочил на своего Тюльпара, намотал на руку чембур передовой лошади и, посвистывая, двинулся вниз по леднику.
Кони весело пошли за ним. Они чуяли, что возвращаются в долину, к зеленой траве, к чистой холодной воде.
Мы молча смотрели им вслед. И, верно, не у одного меня мелькнула мысль: увидим ли мы еще тебя, старый, хороший «сурка» Орусбай?
— Ну, теперь за дело! — сказал Сухорецкий. Он надел кошки и вместе с Валентином отправился на поиски дороги.
Прошло два часа, а они отошли от нас не больше чем на 200 метров.
Посовещавшись, разведчики, так же осторожно пробираясь через лабиринт трещин, вернулись к нам.
