— Нет, нет. Это вовсе не так, — галантно произнес Филип. — Я вас прекрасно помню, — добавил он, понимая, что говорит совсем не то, что требуется, и опасаясь, что все, что он скажет дальше, будет ещё хуже.
— Театральная гильдия намерена поставить вашу пьесу, мистер Блумер? благосклонно поинтересовалась мисс Герри.
— Нет. Этого я не говорил. Я просто сказал одному знакомому из Гильдии, что неплохо было бы разослать её по театрам, и, поскольку она у вас уже два месяца…
Светившийся в глубоких глазах мисс Герри интерес слегка померк.
— У меня нет экземпляра вашей пьесы, мистер Блумер. Она у моего постановщика, мистера Лоуренса Уилкса. — Мисс Герри улыбнулась Филипу, несмотря на то, что при улыбке морщинки на лице становились заметнее, и добавила: — Мне было очень интересно встретиться с вами. Я постоянно стараюсь следить за приливом в театр новой крови.
— Благодарю вас, — промямлил Филип, ощущая при этом, как ни странно, какой-то восторг.
Лучистые глаза мисс Герри смотрели прямо на него, и он чувствовал, как его взор, видимо, будучи не в силах выдержать это сияние, все время стремится опуститься на её грудь.
— Да, я знаю мистера Уилкса, — сказал он очень громко. — Я видел множество спектаклей в его постановке. Вы в них были неподражаемы. Он прекрасный режиссер.
— Да, у него есть определенные достоинства, — ледяным тоном произнесла мисс Герри. — Но в то же время ему присуща и некоторая ограниченность. Очень серьезная ограниченность. Трагедия американского театра состоит в том, что в нем не осталось людей, не страдающих ограниченностью.
— Да, — согласился Филип.
— Расскажите мне о вашей пьесе, мистер Блумер. О той роли, которую вы уготовили мне. — Она изменила позу и села, скрестив ноги, с таким видом, словно была готова слушать бесконечно долго.
— Что же, — начал Филип, — дело происходит в пансионе. Низкопробном, жалком, ободранном пансионе, с вечно текущими водопроводными трубами. В нем обитают жалкие людишки, не способные платить за проживание. Такова примерно общая обстановка.
Мисс Герри промолчала.
— Злым гением всего заведения является его хозяйка — неряшливая, распутная и грубая интриганка, с наклонностями тирана. Я списал её со своей тетки, которая владела пансионатом.
— Сколько ей лет? — просила мисс Герри.
— Кому? Моей тетке?
— Нет. Женщине в пьесе.
— Сорок пять, — Филип поднялся с креслица и принялся расхаживать по комнате, продолжая пересказ своего опуса. — Она за всеми шпионит, подслушивает у замочных скважин, а затем реконструирует события из подслушанных обрывков трагедии своих жильцов. Она вздорит в семье, ругается с… Что с вами, мисс Герри? — спросил он, оборвав рассказ. — Мисс Герри?
