Ежов поерзал на месте, затем, не выдержав, встал и принялся расхаживать по кабинету в своих мягко ступавших, начищенных до блеска сапожках. Это продолжалось минуты три, я уже успел допить чай и внаглую доесть печенья, когда, наконец, опершись поясницей в высокий для него подоконник и скрестив на груди руки, нарком спросил:
— Ладно, разговор не обо мне, хотя неприятно слышать, что тебя обвинят в измене Родине и поставят к стенке. Вы же упоминали, что Советскому Союзу предстоит долгая и кровопролитная война с фашисткой Германией?
— Да, так и будет. Германия на нас нападет рано утром 22 июня 1941 года. Первой под удар попадет Брестская крепость, гарнизоном которой командовал… вернее, будет командовать лейтенант Кижеватов.
— Брестская? Так ведь Брест польский.
— Если ничего не путаю, после начала Второй мировой в 1939 году Брест захватили немцы, и по договору передали Советскому Союзу. В Бресте вроде бы даже прошел совместный парад войск Вермахта и РККА.
— Вот как? А почему мы не вступили в войну против немцев?
Ну, про пакт Молотова-Риббентропа не слышал разве что ребенок, так я и сказал Ежову. На что тот покачал головой и задумчиво потер пальцами чисто выбритый подбородок.
— А вообще, насколько я знаю из кое-каких рассекреченных документов, начало войны мы провалили по вине безграмотных командиров, пришедших на смену профессионалам. Если память мне не изменяет, к 22 июня 1941 года у нас было 14 тысяч танков против четырех тысяч немецких, 10 тысяч самолетов против 5 тысяч немецких, около 60 тысяч орудий и минометов против чуть более 40 тысяч у немцев. Однако Гитлер гнал наши войска до самой Москвы, в хвост и гриву, одними пленными взяв к зиме более трех миллионов советских солдат и офицеров.
— Так что же вы предлагает, выпустить всех изменников Родины и вернуть их на командные посты в советскую армию? А что с расстрелянными делать? С тем же Тухачевским? Не поторопились мы его к стенке поставить за подготовку государственного переворота?
— Может, и поторопились, я просто констатирую факты. А ваше дело — думать. Ваше и товарища Сталина. Кстати, а вы не думаете, что мне не мешало бы встретиться лично с товарищем Сталиным?
— Сталиным?
Ежов с интересом поглядел на меня, словно я был каким-то редким экспонатом кунсткамеры.
— Ну да, действительно, как же с Генеральным секретарем ЦК не встретиться… Встретитесь обязательно, Ефим… ммм…
— Николаевич.
— Обязательно встретитесь, Ефим Николаевич. Но вы должны сами понимать, что у товарища Сталина каждый день расписан по минутам, и выкроить время даже для вас, человека из будущего — не так-то просто.
