— Я прекрасно понимаю, и готов ждать столько, сколько нужно, хотя лучше не затягивать: наша армия и оборонная промышленность должны успеть подготовиться к нападению фашисткой Германии. И кстати, — набравшись наглости, добавил я, — желательно ждать в более комфортных условиях, чем Бутырская тюрьма.
— Конечно, конечно, я все прекрасно понимаю. Естественно, в камеру мы вас не вернем, устроим получше.
— Там, между прочим, со мной вместе своей участи дожидались люди, которые явно попали туда по недоразумению.
— Ну, следствие разберется, кто в чем виноват, — прорезался металл в голосе Ежова, и он тут же сменил тему. — Думаю, сегодня я услышал достаточно. Предлагаю вам обождать в приемной, а я пока дам товарищу Фриновскому кое-какие распоряжения.
Он даже пожал мою руку своей маленькой и влажной ладошкой, после чего мне уже свою ладонь захотелось обо что-нибудь вытереть. Я вышел в коридор, а Фриновский скрылся в кабинете шефа. Появился он оттуда минуты через три.
— Сорокин, пойдемте, я вас пока устрою, а завтра снова встретитесь с товарищем Ежовым, продолжите ваше общение.
Опа, а ведь он мимолетом, а все же перемигнулся со Шляхманом, и тот понятливо чуть опустил подбородок. Не иначе друзья-товарищи что-то задумали, возможно, с подачи наркома, и мне это оч-чень не понравилось. Но пока придется делать то, что говорят, изображать из себя послушного подследственного.
— Руки за спину? — поинтересовался я на всякий случай.
— Не стоит.
— Как скажете.
Уже лучше, в случае чего свободные руки могут многое решить. Интересно, куда меня определят. Может быть, в какую-нибудь ведомственную гостиницу? Пусть даже и под охраной, но все же в приличных условиях, где я смогу наконец нормально помыться, отъесться и отоспаться.
В компании с Фриновским, Шляхманом и парой давешних конвоиров мы спустились на первый этаж, где мой следователь своих помощников попросил дождаться его в машине, припаркованной во дворе здания. А мы направились не к выходу, а в дальний конец коридора. Там обнаружилась еще одна, слабоосвещенная лестница, больше похожая на запасной выход.
— А куда мы идем, если не секрет? — с невинным видом поинтересовался я у сопровождающих.
— Сейчас все узнаете, — успокоил меня Фриновский.
Лестница закончилась, мы остановились у железной двери, которую охранял молодой сотрудник НКВД с парой квадратиков в петлицах и кобурой на боку. Рядом с ним находилась тумбочка с черным телефоном без диска. При нашем появлении чекист вытянулся в струнку:
