Помощник инспектора, которому Карраско нанес визит в полдень, не пожелал его принять. Он знал, что Карраско пользуется дурной славой, и не хотел иметь новые, лишние неприятности, хватало и прежних. Он попросил передать, что просит извинения, но он, увы, занят составлением инвентарного списка. Господин адвокат, если хочет, может переслать свои вопросы в письменном виде, и он получит быстрый и исчерпывающий ответ.
— Инвентаря! — Карраско с усмешкой повторил это слово. Инвентарный список жалких остатков, не заинтересовавших грабителей!
Настаивать он, однако, не стал. Он не ждал ничего хорошего от разговора с государственным чиновником, превосходно умеющим, как и его коллеги, всю ответственность за любую оплошность возлагать на других. Куда больше пользы он рассчитывал извлечь из разговора с родными погибшего Шиельцо.
На буфете стоял портрет Феличе Шиельцо в рамке из цветного стекла, обрамленный вазочками со свежими цветами, скорее по-весеннему яркими, чем похоронно-мрачными.
Но горе вдовы, красивой женщины лет тридцати в черном платье, было искренним и безутешным, заставляя забыть о безвкусной «веселости» алтаря. Карраско, беседуя со вдовой Шиельцо, свои когти не выпустил, наоборот, жалостливо протянул руки в «белых перчатках». Проявил глубокое сочувствие, хотя женщина была уверена, что монеты, она сказала даже «вещественные улики», найденные в магазине синьора Вичепополо, доказывали его участие в краже, а значит, и в убийстве мужа.
В этой ситуации только маска доброго, скорбящего клоуна могла расположить вдову к нему, Карраско.
— Синьора Шиельцо, бандиты, которые убили вашего мужа, хотят навлечь беду и на отца семейства. Да, мой клиент в прошлом совершил… — он поискал эвфемизм, способный обелить преступления Дядюшки Нтони, — не вполне корректные поступки, но то были ошибки молодости. Достойные, понятно, всяческого осуждения, но ведь с этим покончено раз и навсегда. Увы, с тех пор как он повел честную жизнь, ему беспрерывно грозят гнусные паразиты, которые обманом проникли к нему в дом и нанесли предательский удар. А все потому, что он ни в чем не повинен и совесть его чиста. Я как раз и пришел к вам, синьора Шиельцо, чтобы не только добиться торжества правосудия для моего клиента, но и отомстить за вашего бедного мужа.
Вдова глядела на него глазами, полными слез, машинально поглаживая курчавую голову паренька лет тринадцати, единственного сына умершего. Мальчуган сидел за столом, заваленным книгами и густо исписанными листами бумаги.
