— Что ты помнишь? — спросила она.
— Помню, что сюда должна прийти женщина в рубашке с логотипом Государственной службы здравоохранения и вызвать тебя по имени, причем часа через два.
Но я ошибся: она явилась через пять минут.
— Вы Анджела? Анджела Слейд?
— Да.
— Пойдемте со мной. Меня зовут Шинейд.
Мы вошли в кабинет. Анджела и Шинейд сели друг против друга. Я знал свое место и скромненько примостился в углу.
— Итак, Анджела, у вас это первая беременность?
— Да.
— И как себя сейчас чувствуете?
— Нормально. Немножко волнуюсь. Немножко боюсь.
— Кровотечений не было?
— Нет.
— А болей?
— Нет, только каждый день наизнанку выворачивает. Вот это да, неприятно.
— Ничего, это хороший знак, так и должно быть, — сказала Шинейд. «Я же тебе говорил», — взглядом сказал я Анджеле.
— Ну, хорошо, — сказала Шинейд, — давайте сделаем ультразвук. Лягте, пожалуйста, на кушетку, стяните одежду вниз, чтобы мне был виден живот.
Шинейд задвинула ширму, и они скрылись за ней от моих глаз. Меня кольнула ностальгия. Вот я снова в кабинете врача, — наполовину участник, наполовину досужий наблюдатель, и мне было приятно видеть, что обычный протокол сохранения женской скромности остался неизменным. Когда «дама в положении» спустит всю одежду, будущему отцу позволяют смотреть на обнажившиеся части тела. Но посмотреть, как его жена раздевается, ему не разрешают. Это зрелище может быть достаточно сексуальным, а разве можно теперь заниматься сексом, если речь идет о продолжении рода?
— Зайдите, если хотите, — позвала Шинейд.
Я уже был на ногах. Раздался скрип, и Анджела вскрикнула:
— Ой!
— Извините, — это Шинейд, — оно холодноватое.
Голубое желе на животик, ультразвуковой пудинг прямо из тюбика. Шинейд возила датчиком по вязкой лужице и глядела на нечеткое изображение на экране. Ничего толком не видно. Я вопросительно посмотрел на нее.
— На таком раннем сроке обычно еще ничего не видно. Это, по-видимому, просто уголок матки. Сейчас быстренько посмотрим внутренним датчиком.
Это что-то новенькое. Шинейд натянула резиновую перчатку, достала презерватив и надела его на датчик, который держала в руке.
— Согните ноги в коленях, пожалуйста.
— Ничего себе денек начинается, — с нарочитой бодростью заметила Анджела и ухватилась за мою руку. Как все-таки хорошо, что я мужчина, порадовался я.
— Так, все в порядке, — наконец сказала Шинейд. Анджела застегнула джинсы, которые ей уже недолго оставалось носить.
— Расстроилась? — спросил я по дороге обратно в стерильным коридоре.
