— Добрый день! Добрый день! Я — Джо. Как видите, девочки у нас прекрасно празднуют!
Еще мне нужно было продемонстрировать свои, так сказать, верительные грамоты тем мамам (с девочками приходили в основном мамы), чьи дочки были на первом празднике у Глории, который устроила Дайлис за неделю до этого. Тогда девочек повезли в парк аттракционов, катали на пони, кормили пиццей; не исключаю, что у мамочек в сумочках лежали ценные бумаги на флоридскую недвижимость. Ну и ладно, пускай Дайлис устраивает дорого и шикарно — я устрою дешево и сердито. Тогда мне важнее было показать всем, что я воспитываю детей наравне с бывшей подругой.
— Вы их видите по выходным через раз, да, ээ… Джо?
— Да нет, вообще-то по неделе через раз.
— A-а. И кто у вас за ними смотрит?
— Я. А разве их мама вам не рассказывала?
Некоторые вопросы следует прояснять сразу. Глория тоже это усваивала.
— Папа, праздник был просто потрясающий!
— Такой же потрясающий, как у мамы?
— Такой же!
— А может быть, еще чуточку более потрясающий? В чем-нибудь незаметном, но важном?
Глория уставилась на меня своими карими глазами, копиями других глаз, которые так же фокусировались на моем лице в прошлой жизни.
— Папа! Я уже сказала: точно такой же потрясающий. Все!
С тех пор Глория стала относиться ко мне прохладнее и настороженнее. Где-то спустя полгода я повел ее, Джасмину и Шантель в бассейн. Я машинально, как всегда, закрылся с тремя юными подопечными в семейной раздевалке. Джасмина и Шантель захихикали.
— Пап, — сказала Глория, — мы не хотим смотреть на твою попу.
— Вы ее и не увидите, — парировал я, лихорадочно размышляя, — если не купили билеты заранее.
Хи-хи-хи-хи-хи!
Пока-пока-пока!
И я ушел в отдельную раздевалку. То был поворотный момент. В следующие месяцы у Глории постепенно появлялись новые манеры, в которых я не сразу узнал подростковое отчуждение. Я впервые заметил, что она охраняет свое личное пространство от невинных вторжений братьев.
— Билли! Джед! Да я же одеваюсь! Это моя комната! Уходите!
И уже стало понятно, что некоторые наши моменты близости отходят в прошлое. Она реже приваливалась ко мне на старом диванчике. Она уже давно не вбегала ко мне в ванную, когда я мылся. Когда ей понадобился антисептический крем, она сама им обмазалась.
А теперь Глория выходила на новые виражи. Ее подружки в коротких маечках и шортиках ввалились в парадную дверь и устремились в ее комнату. Мы с Анджелой подарили ей плейер для дисков и кассет, и вскоре «прикольные девчонки» и «зажигайки» (так гласили надписи на их топиках) добросовестно вертели попами под музыку «Блю» и «Дестиниз Чайлд»
