– Драконий хвост маме в тыкву! Ну, за что мне такое наказание?! – заныл молодой человек, гарцуя в седле на белом коне, изнывавшем от избытка сил. – Злую комедию сочинила жизнь! И почему самую жалкую роль – надсмотрщика за клоунами – в ней отдали мне?!
Пронзительные жалобы менестреля не обрадовали шарлатанов. После жуткой истории с раскаленной мотыгой, все трое старались носа не высовывать из-под капюшонов, чтобы их не узнали серые, или приспешники Босого. Шумные эмоции сопровождающего могли навлечь беду. А менестрель и не думал униматься.
– Живо, колдуны, по мётлам, и полетели! – распорядился юноша. – Я не намерен терять с вами ни одной лишней минуты.
– Никакие мы не колдуны, – вкрадчиво произнес Узи. – Благородный юноша ошибается. Мы смиренные пилигримы – паломники, ученый люд… И метлы ни у кого из нас нет.
– Ага! – хохотнул менестрель. – Не колдуны! Жопе своей расскажи… Капюшоны напялили. У вас у каждого на лбу написано – нечистая сила, маскируется под ученого… Ну, ладно, не хотите на метлах летать – поскакали на ослах! Только быстро.
Впрочем, начав движение, менестрель отставил браваду, и вел подопечных с похвальной осмотрительностью. Мудрость ли подсказала юному менестрелю обходной путь, или нежелание попасться на глаза тем высокородным оболтусам из королевской свиты, кто еще не видел его позора в «ослиной» компании, но юноша свернул с многолюдных улиц в кривые и вонючие переулки. Вместо главных городских ворот они двинулись к северным «крестьянским воротам».
– Почему с нами нет охраны? – спросил Люгер. – Король же говорил взять тридцать солдат в сопровождение…
– Некогда искать три десятка солдат – полдня истратим. Налегке смотаемся туда и обратно, – процедил сквозь зубы недовольный менестрель. – Я не собираюсь с вами до Универума двое суток телепаться. У меня красотка остается в городе, вокруг полно знатных хамов. К ночи ее точно изнасилует какой-нибудь пьяный урод. Так что мы засветло вернуться должны – ясно?
Подтверждая крайнюю решимость, юноша вытащил клинок из ножен на пару ладоней, и вернул обратно. Сталь этого клинка замечательно прочная и упругая выдавала смертоносность оружия, созданного убивать. Но тонкие пальцы молодого человека, скорее подходили ловко перебирать струны лютни, или выкладывать хитроумные карточные пасьянсы. В таких пальцах даже смертельный клинок не выглядел убедительно.
– У меня дурное предчувствие, – пробормотал Люгер.
Ворота самого мрачного здания в городе окружили полсотни малолеток. Подростки колотили мотыгами по каменной стене тюрьмы, горланили и сквернословили. Банда предвкушала забаву – никому раньше не доводилось глумиться над телом настолько ужасного существа, как мертвый изверг. Праведник Босой снова гулко постучал в железные ворота, и потребовал выдать труп изверга именем короля. Его нижняя челюсть и ухо, пострадавшее от укуса Люгера, были перевязаны платочком, по-юродивому. В зарешеченных провалах окон тюрьмы не было никакого движения.
