«Мастер и Маргарита» сквозь призму оккультизма [Ч. 2] | страница 42

казалось бы, доказательство бытия Бога?

А при том, что этот же кантовский закон, в другой своей ипостаси приводит к Богу.

Вот как это звучит у Канта:

«Моральный закон ведет к практической задаче, которая предписывается только чистым

разумом без всякой примеси чувственных мотивов, а именно к необходимой полноте

первой и самой главной части высшего блага — нравственности, и, так как эта задача

может быть полностью разрешена лишь в вечности, моральный закон вел к постулату

бессмертия. Этот же закон должен вести и к возможности второго элемента высшего

блага — к соразмерному с этой нравственностью счастью — так же бескорыстно, как и

прежде, из одного лишь беспристрастного разума, а именно к допущению существования

причины, адекватной этому действию, т.е. постулировать бытие бога как необходимо

относящееся к возможности высшего блага (а этот объект нашей воли необходимо связан

с моральным законодательством чистого разума)».

И далее Кант конкретизирует эту связь.

Читать: Кант И. Критика практического разума. Кн. 2. Диалектика чистого разума. Гл. 2. О

диалектике чистого разума в определении понятия о высшем благе. Часть V. Бытие

божье как постулат чистого практического разума.

На мой взгляд, несколько запутано, но в целом верно: Шиллер называет мораль Канта, а, следовательно, и его моральное доказательство бытия уделом рабов.

Но это если в целом, но такой вывод (опять же, по моему мнению) так же правомерен, как

и заколачивание гвоздей микроскопом – можно…, но не целесообразно. Полемика

Шиллера с Кантом по моральным вопросам своим направлением имела совершенно иной

смысл, и этот смысл однозначно выразил Гегель:

Гегель считал, что в эстетике Шиллер пошел дальше, чем Кант: он «прорвал кантовскую

субъективность и абстрактность мышления и осмелился сделать попытку выйти за ее

пределы»

Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. Кн. 1. Введение // Гегель Г.В.Ф. Собр. соч. Т. 12. М., 1938.

Так, например Гусева А.А. подчеркивает, что:

«Можно с уверенностью утверждать, что идеи Канта и, прежде всего, «Критика

способности суждения» стали тем «фундаментом», на котором основывались

эстетические суждения поэта. Он отдает должное кантовской философии, написав:

«Смертным человеком доселе не было сказано ничего более великого, чем кантовские

слова, в которых заключается содержание всей его философии: «Определяйся сам

собою», а в теоретической философии: «Природа подчинена закону рассудка» Шиллер

И.–Х.-Ф. Калий, или о красоте // Шиллер И.–Х.-Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 6. С. 121.