Я – книга - Алексей Алексеевич Самойлов

— А ты что скажешь, Анна?

Под ждущими ответа взглядами учеников я занервничала, пытаясь вспомнить вчерашние слова Учителя. Там было что-то про воровство: если у тебя отобрали предпоследнюю рубаху, то отдай последнюю. Боясь ошибиться, я пробормотала, не открывая глаз и не чуя губ:

— Не знаю. Я не знаю, кто я и зачем родилась. Я пришла к тебе, чтобы это узнать.

— Ты узнаешь, — сказал Учитель и повернулся к остальным.

Чья-то невидимая ладонь нежно дотронулась до моих век, и я вылилась из человеческого тела. Только эхо до мурашек знакомого голоса ещё долго колотило каждую мою уже существующую страничку колокольным звоном. Я открыла глаза, но ничего не увидела, и молнией вспомнила, кто я такая. Я вспомнила, но не могла назвать: слово вертелось на языке и терялось где-то в глубинах памяти.

— Руко… руко…

Я закрыла глаза и снова увидела людей. Учитель убрал ладонь. Он благодарно улыбался, и я спросила:

— Иисус, а я действительно Рукопись?

— Да, душа моя, — ответил он, а затем обратился к окружавшим его ученикам: — Все мы кажемся живыми, но мы ещё не рождены по-настоящему. Истинное рождение случится только после смерти нашей видимости. Эта видимость — видимость того, что мы есть наши тела — должна умереть.

— Но мы это знаем. Мы не только тела, — заметил Фома.

— Дух — женское начало, плоть — мужское. Именно для того, чтобы вы лучше понимали меня без слов, я начал приглашать Анну на наши тайные встречи. С этого дня Анна — наша сестра.

— Я хочу поскорее родиться! — воскликнула я.

— Ты родишься, — Иисус ласково посмотрел на меня. — Я обещаю.

— А вот мне не кажется уместным её появление среди нас, — неожиданно возразил Пётр. — Учитель, ты не спросил никого, хотя раньше всегда советовался хотя бы с Иудой. Что скажешь, Иуда?

— Скажу, что не принесёт она тебе пользы, Учитель. Она предаст тебя.

Иисус положил руку на плечо любимому ученику:

— Иуда… Предательство — великая польза, если совершается по любви.

— Не понимаю тебя…

Я тоже перестала улавливать смысл происходящего. Глядя на свои медленно тающие руки и пытаясь прикоснуться к исчезающему лицу, я ощутила странную резь в глазах… и очнулась в небольшой уютной комнате на столе из красного дерева. Беззвучно тикали настенные часы, за окошком накрапывал мелкий осенний дождь. За столом сидел пожилой мужчина в больших очках и что-то записывал в толстую тетрадь.

Вдруг он на секунду задумался и взял меня в свои тёплые руки.

— Ты чудесная! — сказал он. — Я очень люблю тебя! Ещё пара абзацев, и, пожалуй, будем завершать. Скоро ты станешь самой настоящей Книгой.