Она резко повернулась и шагнула к двери, но тут же остановилась, подбежала к столу, на котором лежали револьверы, оставленные ревкомовцами перед их выходом навстречу гибели. Нина Георгиевна схватила ближайший. Это был наган Мандрикова. Ей показалось, что рукоятка оружия еще хранит тепло руки Михаила Сергеевича.
В коридоре ее встретил сквозняк. В полураскрытую дверь, в разбитые пулями окна пурга наносила Снег. Сухой, колючий, он реял в воздухе, устилал пол. Титов по-прежнему сидел на полу, прислонившись к стене, против того окна, где пуля, разбив стекло, ужалила его в сердце. Снег запорошил комиссара радиостанции, и он походил на мраморную статую.
Нина Георгиевна, перекрестившись, пробежала мимо тела Титова и оказалась на крыльце. Пурга набросилась на женщину, забушевало вокруг темно-серое месиво снега и мглы — с воем и свистом, улюлюканьем и шипеньем.
Нина Георгиевна, оглушенная и ослепленная, соскользнула с крыльца, упала в снег, но тут же поднялась на ноги и ринулась к школе, где в каморке Куркутского после его отъезда жила Наташа. Но едва она сделала несколько шагов, как услышала пьяные мужские голоса. Она замерла на месте. Голоса становились громче. Они приближались. Нина Георгиевна попятилась и вспомнила о револьвере, который был зажат в ее руке.
Она подняла револьвер и, вытянув руку, нажала на спусковой крючок. Раздался сухой выстрел. Пурга сразу же поглотила его. Как и голоса. Их больше не было слышно. Но тут раздалось грязное ругательство. Нина Георгиевна вновь выстрелила и бросилась в сторону. Послышался чей-то крик, но его заглушил беспорядочный треск винчестеров. Несколько пуль, с визгом прошивая пургу, пронеслись над головой Нины Георгиевны. Она бежала к школе. Ноги вязли в глубоком снегу. Сердце нестерпимо билось. Нина Георгиевна споткнулась и, не удержав равновесия, упала лицом в снег.
Она не успела подняться, как почти рядом с ней с топотом пронеслось несколько человек. Они кричали, ругались, стреляли на ходу.
Выждав с минуту, Нина Георгиевна поднялась и снова побежала. Бандиты сейчас в ревкоме. А оттуда они могут броситься в школу, чтобы расправиться с женой Мохова. Надо спасти Наташу, увести, скрыть от опасности. Нина Георгиевна бежала, падала, поднималась и снова падала. Снег набился ей за воротник, облепил волосы. Шапка была потеряна еще у крыльца ревкома, но она не заметила этого.
Нине Георгиевне казалось, что у нее иссякли последние силы, но тут она вспомнила Струкова, его пьяное, изуродованное злобой лицо, и страх за жену Мохова снова подхлестнул ее. Наташа Не должна попасть в руки негодяев. Она же беременная, она ждет ребенка.
