В одной из колоколенок строения, недалеко от них, под зеленой крышей, в единственном ближайшем оконце, до глубокой ночи горел свет. Мотька хотела, но представить не могла, что кроется за его стенами. Она решила в случае побега обратиться за помощью именно туда. Этот свет настоящим маяком светил для нее каждую ночь, сохраняя ее маленькую надежду. Если бы Мотька могла передать свои мысли на расстояние, она бы подсказала сидящему за светящимся окном, озадаченному возможным концом похожей истории писателю, актуальный, трагический, реальный сюжет.
– Смотри, Колян, кукловоды пасут нас. Какой раз на трассе мелькают эти примитивы. Жалко бросать верное дело, искали бы вы нас на одном месте…
– «Эх, лечь бы на дно, как подводная лодка, и чтоб не смогли запеленговать…». Зря ты морячка поспешно бросил, теперь рогом рыть будут. Сказал тебе: надо было и рыбака приговорить.
– Сказал-мазал… сомневался – взял бы да сам приложился.
– Так, это же ты, как лох педальный, дернул…
– Ты, поц, из меня конченого отморозка не делай. Короче, торгуем пацанку и рвем за бугор.
– Все, все! Тормозим. Собачиться при разделе бабок будем. За мокруху причитается больше. Сегодня отбарабаним в ночное, сдадим ссыкуху, а потом… Первое, что сделаю: нажрусь до поросячьего визга, потом в Дагестан рвану подальше от силков ментовских – есть там у меня зазноба, вдова, красавица – лермонтовская Белла…
– Ты че, Вурдалак, крышей шуршишь, тебе здесь телок жарких мало?! Пс-с, насмешил – в Дагестан. Прихлопнут без шума и пыли. Зимой там подполье – духи зализывают болячки.
– Это верно – именно телок, от их патентованного стона у меня все опускается. Фатима – не просто изголодавшаяся баба – она, можно сказать, эксклюзив, «умираю» несколько раз за ночь. После нее на твоих «телок» не шевельнется.
– Она со многими вот так?
– Турка – один я у нее, шариат сдерживает. А если горит? Украдкой грешит. Мужа наши завалили в «зеленке», ей тогда неполных семнадцать было. Детьми не успели обзавестись. Пять лет одна – извелась без мужика. Я как раз залег там после прошлого дельца. Подкармливала меня. Нравлюсь я бабам, и ей приглянулся. Все – приехали, хорош базлать. Пацанку не трогай – похоже: целка еще, заплатят по полной. И что эти шейхи в костях находят?
– А твоя толстушка?
– Глухопер! Говорю: Белла – в самом соку. Тебе, вижу, хоть в замочную скважину. Поласковей с пацанкой будь. Пусть успокоится, хорошая фактура на нас работает.
