Вета прочитала несколько куплетов.
— Кажется, вам удалось передать ритм, — сказал Бум.
Вета закончила, собрала свои записи.
— Что скажут господа семинаристы? — спросил Бум.
Первой выступила Лида.
— Это замечательно. Мы впервые обратились к фольклору… Вета блестяще доказала универсальность категорий Бахтина…
Ее поддержал Лева.
— Я особенно хочу подчеркнуть, что у Веты потрясающее чувство слова…
Бум подытожил.
— Семинарий рекомендует работу Дадашевой в печать в издательстве «Academia». Редактором назначаем Лиду Файнберг… Учитывая обстановку, рукопись следует подготовить в кратчайшие сроки…
* * *
… После свадьбы Вета переехала к Даниле в его квартирку на Зверинской улице. Квартира эта занимала мансарду большого доходного дома и состояла из мастерской с окном во всю стену и спальни с умывальником. Из окна был виден шпиль Петропавловского собора и деревья Зоологического сада. В мастерской стояли Данилины работы: эскизы декораций, виды Петроградской стороны, женская натура.
Так получалось, что Вета и Данила виделись только поздно вечером и ночью. Данила работал в театрах — оформлял спектакли в Мариинке и в Малеготе — Малом оперном. Часто приезжал после окончания спектаклей. Они пили вино, ели фрукты — их привозил Данила. Готовить Вета не любила, да было и негде: в квартире не было плиты.
Данила был к ней внимателен и нежен. Часто делал подарки: духи, косметику.
— Откуда это у тебя? — спрашивала Вета.
Данила отшучивался.
— Так. Достал…
Когда Вета уезжала утром, Данила спал, по-детски причмокивая губами.
Днем, в Публичке, отрываясь от рукописи, Вета смотрела в окно на заснеженный Екатерининский сад и думала о Даниле. «Вот мы женаты, спим в одной постели, а я его совсем не знаю…»
Как-то раз она вернулась домой, на Зверинскую, раньше, чем обычно. В квартире никого не было, но Вета сразу почувствовала, что совсем недавно здесь был Данила, и не один, с женщиной. Пятна от вина на скатерти, наскоро застелена кровать. Она провела рукой по простыне. Ей показалось, что простыня еще теплая.
Данила приехал поздно. Он был подшофе. Данила много пил, но пьяным его Вета видела редко. В состоянии опьянения у него стекленели глаза и злобно кривился рот. На этот раз Данила был пьянее, чем обычно. Он молча разделся и лег, повернулся лицом к стене.
Вета не могла заснуть. Лежала с открытыми глазами, смотрела в окно, на кусочек желтоватого петроградского неба.
Часа в три Данила встал, подошел к умывальнику, налил себе воды. Сел на кровать.
