— Ты не спишь?
— Нет, — ответила Вета, — не сплю.
— Ты чем-то недовольна?
Вета натянула на себя одеяло. Сказала тихо:
— Почему здесь? В моей постели?..
Данила встал. Прошелся по комнате. Зажег папиросу.
— Я тебя понимаю… Ты права… Так нельзя…
Он лег на кровать, прижался к Вете.
— Я честно хотел это бросить, завязать. Я не могу. Это сильнее меня…
Вета чувствует, как у нее бьется сердце. Ей хочется заткнуть уши, убежать. А Данила все говорит, говорит…
— Эти короткие встречи, мимолетная близость… Как стакан воды, когда хочется пить… Каждый раз я говорю себе, это в последний раз… Проходит две недели и опять томится кровь… случайный взгляд, улыбка… я схожу с ума… меня поманят, и я бегу, забыв все на свете…
Небо за окном розовеет, а Данила все говорит.
— Я как-то видел сон… Будто мы в театре, на сцене… а вокруг нас женщины голые, и все они зовут меня. Я к ним не иду, я держу тебя за руку. Мы идем среди этих женщин, ты не смотришь на них, и вид у тебя гордый. А потом что-то случилось, ударил гром, и заиграла музыка. Я обернулся, а тебя нет…
Данила заснул под утро. Тут же затрещал будильник. Вета встала, оделась. Уходя, она обернулась. Данила мирно посапывал, его золотые волосы разметались по подушке.
* * *
…Морозным февральским утром Вета и Лида вышли на перрон Октябрьского вокзала. Лиде нужно было в Москву по издательским делам: поработать над рукописью с Осей Бликом.
— Поехали со мной, — предложила она Вете. Вета в Москве никогда не была и согласилась с радостью.
После ровного и причесанного Ленинграда Москва поразила Вету безалаберностью. Благородные особняки соседствовали с деревянными развалюхами и безликими многоэтажными монстрами. Одетые по последней моде денди шли под руку с золоторотцами в шубах на голое тело. Москва захлебывалась в чаду автомобилей, надрывалась матом ломовых извозчиков.
Они вышли на Каланчевскую площадь, зашли в кабак. Несмотря на ранний час, за одним из столиков было оживленно — там кутила, как видно с вечера, компания прилично одетых людей с испитыми лицами.
Появился половой:
— Дамы желают откушать?
— Расстегайчики имеются? — спросила Лида.
— А как же-с, — оживился половой. — Желаете с семгой, со щучкой?
— Неси со щучкой, — распорядилась Лида. — И сбитня московского!..
…Перед ними остановился извозчик.
— Мамзели, подвести?
Они забрались в коляску. Лида сказала:
— На Тверскую.
И добавила Вете:
— Дядя у меня там…
Дядя оказался пожилым адвокатом, обитателем квартиры, состоявшей из комнат-пеналов. Кроме него единственным жильцом был дог по кличке Джек.
