Три колымских рассказа | страница 54
— Вот какой касситерит на руднике у нас. Профессору везу. — И стала показывать разные красивые камни.
Мать шлепала оладьи на сковородку. Потом спросила:
— Писал?
— Одно письмо.
— Мазурик он!
— Нет. Я вам сейчас прочту.
Разговаривают, будто Лидочки и нет здесь. А зачем ей знать, что он пишет?
«Лида! Я дал слово не писать тебе, а потом решил, что имею право на это, одно-единственное письмо.
Я полюбил тебя с первого дня, люблю и теперь, и буду, наверно, любить всегда. Но я был неволен, я не мог принять твоей жертвы. Не мог я тогда сказать тебе правды. Не смог. А правда вот какая. Зимой я был дома, узнал, что мой друг погиб в экспедиции. И пошел навестить его семью. Жена была старше моего друга. Некрасивая, напуганная горем и беззащитная. Все прижимала, прижимала к себе сына. У него глаза отца, и… словом, я женился на ней. Подумал, что мне уже тридцать, и я никогда не любил. Говорят: «тридцать лет — жены нет и не будет». А я поддержу человека. Она устала от горя. А через месяц я встретил тебя, мое счастье, мою суженую, мою красавицу.
Видишь, я лишу смешные и старомодные слова, но на любовь нет моды, и новых слов для нее нет. Не мне их придумывать. Поздно. Поздно ты прилетела, моя горькая, моя отважная птаха…
Знаешь, Лида, самое страшное было идти с перевалки. Идти не оглядываясь. Я рос сиротой. У меня нет ни сестер, ни братьев. Но что такое одиночество, я понял лишь только на том пути. Потому что одинок не тот, кто один, а тот, кто нашел свое сердце и потерял его…»
— Ты плачешь, Афанасьевна?
— Несчастный он человек, Лида.
— Не знаю! Он ведь сам выбрал…
— А что ж ему оставалось…
— Пусть бы мы были счастливы хоть один час…
— Эх, девка, не хлебала ты горя!
Тут Лидочка сорвалась со своего сундука и убежала. Дальше ей действительно не надо слушать…
Когда девочка стремглав выскочила из комнаты, женщины изумленно переглянулись. Потом Афанасьевна подошла к зеркалу и достала из-за него пакетик.
— Так и не берет твою ленту. Хотя мечтала о такой.
— Не берет? Вот странная девочка. Почему?
— Поймешь у нее! Толковала мне про какую-то Жихарку… И про то, что виновата перед тобой в чем-то…
Лидия молча взяла ленту и положила ее в потертый конверт вместе с письмом.
