Я промолчал, мне было не до его семейных проблем. Если они не идут дальше нехватки печеной селедки, пусть радуется.
— Так она умерла раньше? До того как я уехал?
Он кивнул.
— Совершенно верно. Она была убита в собственной квартире. А потом в мешке для мусора тело отвезли на безлюдную автостоянку. Убийство произошло вечером. Вечером в воскресенье. Около одиннадцати часов.
Точно оглушенный, я сидел, устремив невидящий взгляд в окно. Я–то все звонил тогда в дверь, все звонил, звонил. Потом звонил по телефону из гостиницы. Долго–долго. А она, выходит, лежала в квартире, мертвая. Окровавленная, истерзанная. Почему ее не было дома, когда я за ней зашел? Почему она должна была умереть? На глаза невольно навернулись слезы. Калле неуклюже похлопал меня по руке.
— Я понимаю, каково тебе сейчас,— тихо сказал он.— И я знаю, что ты к этому непричастен.
— Но почему? Почему ее убили?
— Ты не поверишь... — спокойно сказал он и залпом допил остатки пива. Пена белым ободком осела на краю стакана.— Это связано с революцией в Сантинасе.
— Еще не легче.
— Мне известно только то, что сообщили по телефону из Нью–Йорка, но, как ты помнишь, с месяц назад в Сантинасе свергли диктатора.
Я кивнул: кто ж этого не помнит. Генерал Хуан Альберто Гонсалес–и–Лион. Жестокий тиран, не один десяток лет угнетавший свой народ и загребавший все для себя и собственной семьи. Он жил в вульгарной роскоши, а бедняки прозябали в страшной нищете. Тюрьмы были переполнены политзаключенными. Пытки и казни без суда и следствия были там в порядке вещей. Кроме того, генерала обвиняли в широкомасштабной контрабанде наркотиков в США. В результате народ восстал и сверг его. Сам он погиб, кажется, когда сбили его вертолет. Точно не помню.
— Однако он предусмотрительно прикарманил многие миллионы долларов и разместил их частью в Америке, частью в Швейцарии. На золото из казны он тоже наложил лапу. Тонн десять — двадцать исчезло из сейфов Центрального банка, и никто не знает куда.
— Так ты полагаешь, что Астрид завладела десятью тоннами золота, а я спрятал их в ручной клади и увез самолетом в Стокгольм, но сперва убил ее в Нью–Йорке? — Я попробовал улыбнуться, но безуспешно.
— Не совсем, но почти. У Астрид был друг. Из генераловых подручных. Управлял его делами в США. Был, так сказать, полномочным представителем генерала. И видимо, получил особые распоряжения — когда диктатор заметил, что дело плохо, что крестьяне в провинции начали бунтовать. Ведь генерал приказал все, что можно, обратить в наличные и ценные бумаги, чтоб он мог припеваючи прожить остаток дней. Он отлично понимал, что если сохранит за собой гостиницы, небоскребы и прочие вещи, владельца которых легко установить, то новое правительство заставит американцев наложить на них арест.
