| В сюртуке и брюках навыпуск он казался мне важным, солидным, но было в нём что-то неприятное, смешное. |
| He hated the cook, a curious woman, of whom it was impossible to decide whether she was good or bad. | Он ненавидел кухарку, бабу странную,- нельзя было понять, добрая она или злая. |
| "What I love most in the world is a fight," she said, opening wide her burning black eyes. "I don't care what sort of fight it is, cock-fights, dog-fights, or fights between men. It is all the same to me." | - Лучше всего на свете люблю я бои,- говорила она, широко открыв чёрные, горячие глаза.- Мне всё едино, какой бой: петухи ли дерутся, собаки ли, мужики - мне это всё едино! |
| And if she saw cocks or pigeons fighting in the yard, she would throw aside her work and watch the fight to the end, standing dumb and motionless at the window. | И если на дворе дрались петухи или голуби, она, бросив работу, наблюдала за дракою до конца её, глядя в окно, глухая, немая. |
| In the evenings she would say to me and Sascha: | По вечерам она говорила мне и Саше: |
| "Why do you sit there doing nothing, children? You had far better be fighting." | - Что вы, ребятишки, зря сидите, подрались бы лучше! |
| This used to make Sascha angry. | Саша сердится: |
| "I am not a child, you fool; I am junior assistant." | - Я тебе, дуре, не ребятишка, а второй приказчик! |
| "That does not concern me. | - Ну, этого я не вижу. |
| In my eyes, while you remain unmarried, you are a child." | Для меня, покуда не женат, ребёнок! |
| "Fool! Blockhead!" | - Дура, дурья голова... |
| "The devil is clever, but God does not love him." | - Бес умён, да его бог не любит. |
| Her talk was a special source of irritation to Sascha, and he used to tease her; but she would look at him contemptuously, askance, and say: | Её поговорки особенно раздражали Сашу, он дразнил её, а она, презрительно скосив на него глаза, говорила: |
| "Ugh, you beetle! One of God's mistakes!" | - Эх ты, таракан, богова ошибка! |
| Sometimes he would tell me to rub blacking or soot on her face when she was asleep, stick pins into her pillow, or play other practical jokes on her; but I was afraid of her. Besides, she slept very lightly and used to wake up frequently. Lighting the lamp, she would sit on the side of her bed, gazing fixedly at something in the corner. | Не однажды он уговаривал меня намазать ей, сонной, лицо ваксой или сажей, натыкать в её подушку булавок или как-нибудь иначе "подшутить" над ней, но я боялся кухарки, да и спала она чутко, часто просыпаясь; проснётся, зажжёт лампу и сидит на кровати, глядя куда-то в угол. |
