|
| The pupils of his hazel eyes were stationary except when he was excited, and then they became merged into the whites. | Карие зрачки его были неподвижны, но когда он возбуждался, дрожали вместе с белками. |
| I did not like him. | Он был неприятен мне. |
| I much preferred the despised idler, Sascha Michailovitch. He was a quiet boy, with sad eyes and a pleasing smile, very like his kind mother. | Мне гораздо больше нравился малозаметный увалень Саша Михайлов, мальчик тихий, с печальными глазами и хорошей улыбкой, очень похожий на свою кроткую мать. |
| He had ugly, protruding teeth, with a double row in the upper jaw; and being very greatly concerned about this defect, he constantly had his fingers in his mouth, trying to loosen his back ones, very amiably allowing any one who chose to inspect them. | У него были некрасивые зубы, они высовывались изо рта и в верхней челюсти росли двумя рядами. Это очень занимало его; он постоянно держал во рту пальцы, раскачивая, пытаясь выдернуть зубы заднего ряда; он покорно позволял щупать их каждому, кто желал. |
| But that was the only interesting thing about him. | Но ничего более интересного я не находил в нем. |
| He lived a solitary life in a house swarming with people, loving to sit in the dim corners in the daytime, and at the window in the evening; quite happy if he could remain without speaking, with his face pressed against the pane for hours together, gazing at the flock of jackdaws which, now rising high above it, now sinking swiftly earthwards, in the red evening sky, circled round the dome of Uspenski Church, and finally, obscured by an opaque black cloud, disappeared somewhere, leaving a void behind them. | В доме, битком набитом людьми, он жил одиноко, любил сидеть в полутемных углах, а вечером у окна. С ним хорошо было молчать - сидеть у окна, тесно прижавшись к нему, и молчать целый час, глядя, как в красном вечернем небе вокруг золотых луковиц Успенского храма вьются -мечутся черные галки, взмывают высоко вверх, падают вниз и, вдруг покрыв угасаюшее небо черною сетью, исчезают куда-то, оставив за собой пустоту. |
| When he had seen this he had no desire to speak of it, but a pleasant languor took possession of him. | Когда смотришь на это, говорить ни о чем не хочется и приятная скука наполняет грудь. |
| Uncle Jaakov's Sascha, on the contrary, could talk about everything fluently and with authority, like a grown-up person. | А Саша дяди Якова мог обо всём говорить много и солидно, как взрослый. |
