| Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, -она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь. |
| Until she came into my life I seemed to have been asleep, and hidden away in obscurity; but when she appeared she woke me and led me to the light of day. Connecting all my impressions by a single thread, she wove them into a pattern of many colors, thus making herself my friend for life, the being nearest my heart, the dearest and best known of all; while her disinterested love for all creation enriched me, and built up the strength needful for a hard life. | До неё как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить, сплела всё в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, - это её бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни. |
| Forty years ago boats traveled slowly; we were a long time getting to Nijni, and I shall never forget those days almost overladen with beauty. | Сорок лет назад пароходы плавали медленно; мы ехали до Нижнего очень долго, и я хорошо помню эти первые дни насыщения красотою. |
| Good weather had set in. From morning till night I was on the deck with grandmother, under a clear sky, gliding between the autumn-gilded shores of the Volga, without hurry, lazily; and, with many resounding groans, as she rose and fell on the gray-blue water, a barge attached by a long rope was being drawn along by the bright red steamer. | Установилась хорошая погода; с утра до вечера я с бабушкой на палубе, под ясным небом, между позолоченных осенью, шелками шитых берегов Волги. Не торопясь, лениво и гулко бухая плицами по серовато-синей воде, тянется вверх по течению светлорыжий пароход, с баржой на длинном буксире. |
| The barge was gray, and reminded me of a wood-louse. | Баржа серая и похожа на мокрицу. |
