|
| I stroke the sheets, I bury myself in the pillows, I hug them to me, press myself down into them, into the pillows, into sleep, into life once again, and I know one thing and one only: I am here-I am here. | Я мну и ощупываю одеяло, я зарываюсь в подушки и прижимаю их к себе, я погружаюсь в них, в сон, и снова в жизнь, и ощущаю одно: я здесь, да, да, я здесь! |
| 3. | 3 |
| Albert and I are sitting in the Caf? Meyer by the window. | Мы с Альбертом сидим в кафе Майера у окна. |
| Before us on the marble table are two glasses of cold coffee. | Перед нами на круглом мраморном столике две чашки остывшего кофе. |
| We have been here three hours now without yet being able to make up our minds to drink such bitter brew. | Мы сидим здесь битых три часа и все не можем решиться выпить эту горькую бурду. |
| We have made the acquaintance of most varieties at the Front, but this stuff is straight stewed coal. | И это мы, привыкшие на фронте ко всякой дряни. Но в этих чашках, наверное, отвар каменного угля, не иначе. |
| Three tables only are occupied. | Занято всего три столика. |
| At one a couple of profiteers are making a deal over a truck-load of food-stuff; at another is a married couple reading newspapers; and at the third we are sprawling our ill-mannered backsides all over the red plush settle. | За одним какие-то спекулянты уговариваются насчет вагона продовольствия, за другим супружеская чета углубилась в газеты, за третьим сидим мы и нежим свои отвыкшие от хорошей жизни задницы на красном плюше диванов. |
| The curtains are grimy, the waitress is yawning, the air is sticky, and altogether there is not much to be said for it-and yet to our mind there is a great deal to be said for it. | Занавески грязные, кельнерша зевает, воздух спертый, и, в сущности, хорошего здесь мало, но для нас его - уйма. |
| We squat there contentedly-we have loads of time, the orchestra is playing, and we can see out the window. | Мы уютно расположились, времени у нас хоть отбавляй, играет музыка, и мы смотрим в окно. Мы долго лишены были всего этого. |
| So we remain, until at last the three musicians pack up their things and the waitress moves sourly in ever diminishing circles round our table. | Мы сидим без конца. Вот уж все три музыканта складывают свои инструменты, а кельнерша в нетерпении все сужает и сужает круги около нашего столика. |
| Then we pay and move off into the evening. | Наконец мы платим и выходим на вечерние улицы. |
| It is marvellous to pass so idly from one shop window to the next, not to have to trouble about anything, just to be freed men. |
