| Вот лежат улицы, спокойные, одетые в камень, с гладкими, поблескивающими крышами, без зияющих дыр и трещин от разрывов снарядов; нетронутые громоздятся в голубой ночи стены домов, темные силуэты балконов и шпилей словно вырезаны на густой синеве неба, ничто не изгрызено зубами войны, в окнах все стекла целы, и за светлыми облаками занавесей живет под сурдинку особый мир, не тот ревущий мир смерти, который так долго был моим. |
| I come to a stand before a house where there is light in the lower windows. | Я останавливаюсь перед домом, нижний этаж которого освещен. |
| Muffled music is coming from it. | Едва слышно доносятся звуки музыки. |
| The curtains are but half drawn and I can see inside. | Шторы задернуты только наполовину. Видно, что происходит внутри. |
| A woman is seated at a piano, playing. | У рояля сидит женщина и играет. |
| She is alone. | Она одна. |
| The only light is from a standard lamp and it falls on the white page of the music. | Свет высокой стоячей лампы падает на белые страницы нот. |
| The rest of the room is lost in a colourful gloom. | Все остальное тает в многокрасочном полумраке. |
| A sofa, a couple of armchairs and cushions suggest a peaceful life there. | Здесь тихо и мирно живут диван и несколько мягких кресел. |
| On a settle a dog lies asleep. | На одном кресле спит собака. |
| I gaze like one enchanted. | Как зачарованный гляжу я на эту картину. |
| Only when the woman stands up and moves noiselessly to the table do I step back hastily. | И только когда женщина встает из-за рояля и легкой бесшумной походкой идет к столу, поспешно отступаю. |
| My heart is beating fast. | Сердце колотится. |
| In the wild light of the rockets, and among the shattered ruins of front-line villages, I had almost forgotten such things existed-such street-long, walled-in peace of carpets and warmth and women. | В слепящем сверкании ракет, среди развалин разрушенных снарядами прифронтовых деревень я почти забыл, что все это существует, что могут быть целые улицы мирной, укрывшейся за стенами жизни, где ковры, тепло и женщины. |
| I should like to open the door and go in and curl myself up on the settle; I should like to stretch out my hands to the warmth there and let it flood over me; I should like to talk and to thaw out there the hardness, the violence, all the past; to leave it behind me, peel it off like a dirty shirt. | Мне хочется открыть дверь, войти и свернуться калачиком в мягком кресле, хочется погрузить свои руки в тепло, чтобы оно залило меня всего с головы до ног, хочется говорить без конца и в тихих глазах женщины растопить и забыть все жестокое, бурное, все прошлое, мне хочется уйти от него, сбросить его с себя, как грязное платье... |
