|
| He entered attentively into all my arguments in favour of my eventual success and into every minute detail of the measures I had taken to secure it. | Он внимательно выслушал все моя доводы в пользу моего предприятия и входит во все подробности принятых мною мер. |
| I was easily led by the sympathy which he evinced to use the language of my heart, to give utterance to the burning ardour of my soul and to say, with all the fervour that warmed me, how gladly I would sacrifice my fortune, my existence, my every hope, to the furtherance of my enterprise. | Выказанное им участие подкупило меня, и я заговорил с ним языком сердца; высказал все, что переполняло мою душу, и горячо заверил его, что охотно пожертвовал бы состоянием, жизнью и всеми надеждами ради успеха задуманного дела. |
| One man's life or death were but a small price to pay for the acquirement of the knowledge which I sought, for the dominion I should acquire and transmit over the elemental foes of our race. | Одна человеческая жизнь - сходная цена за те познания, к которым я стремлюсь, за власть над исконными врагами человечества. |
| As I spoke, a dark gloom spread over my listener's countenance. | При этих моих словах чело моего собеседника омрачилось. |
| At first I perceived that he tried to suppress his emotion; he placed his hands before his eyes, and my voice quivered and failed me as I beheld tears trickle fast from between his fingers; a groan burst from his heaving breast. | Сперва я заметив, что он пытается скрыть свое волнение: он закрыл глаза руками; но когда между его пальцев заструились слезы, а из груди вырвался стон, я не мог продолжать. |
| I paused; at length he spoke, in broken accents: | Я умолк - и он заговорил прерывающимся голосом: |
| "Unhappy man! | "Несчастный! |
| Do you share my madness? | И ты, значит, одержим тем же безумием? |
| Have you drunk also of the intoxicating draught? | И ты испил опьяняющего напитка? |
| Hear me; let me reveal my tale, and you will dash the cup from your lips!" | Так выслушай же меня, узнай мою повесть, и ты бросишь наземь чашу с ядом!" |
| Such words, you may imagine, strongly excited my curiosity; but the paroxysm of grief that had seized the stranger overcame his weakened powers, and many hours of repose and tranquil conversation were necessary to restore his composure. | Эта слова, как ты можешь себе представить, разожгли мое любопытство; но волнение, охватившее незнакомца, оказалось слишком сильным для его истощенного тела, и понадобились долгие часы отдыха и мирных бесед, прежде чем силы его восстановились. |
