| Она вспомнила первое чаепитие здесь, отдельно от ее отца и тети, которые обедали где-то внизу, в бесконечной глубине; она сама была где-то на небе (так казалось маленькой Маргарет), а они - в недрах земли. |
| At home-before she came to live in Harley Street-her mother's dressing-room had been her nursery; and, as they kept early hours in the country parsonage, Margaret had always had her meals with her father and mother. | Дома, до того как она приехала жить на Харли-стрит, ей служила детской гардеробная ее матери. В деревенском доме Маргарет всегда завтракала вместе с отцом и матерью. |
| Oh! well did the tall stately girl of eighteen remember the tears shed with such wild passion of grief by the little girl of nine, as she hid her face under the bed-clothes, in that first night; and how she was bidden not to cry by the nurse, because it would disturb Miss Edith; and how she had cried as bitterly, but more quietly, till her newly-seen, grand, pretty aunt had come softly upstairs with Mr. Hale to show him his little sleeping daughter. | Восемнадцатилетняя девушка ясно помнила горе, терзавшее в тот день сердце девятилетней девочки. Она помнила, как прятала лицо под одеялом в ту первую ночь, и как няня приказывала ей не плакать, потому что это побеспокоит мисс Эдит. И как она все равно плакала так же горько и безутешно, но уже тише, пока новая, величественная и милая тетя тихо поднималась наверх вместе с мистером Хейлом, чтобы показать ему его маленькую спящую дочку. |
| Then the little Margaret had hushed her sobs, and tried to lie quiet as if asleep, for fear of making her father unhappy by her grief, which she dared not express before her aunt, and which she rather thought it was wrong to feel at all after the long hoping, and planning, and contriving they had gone through at home, before her wardrobe could be arranged so as to suit her grander circumstances, and before papa could leave his parish to come up to London, even for a few days. | Потом маленькая Маргарет успокоилась и старалась лежать тихо, притворяясь спящей, чтобы не расстроить отца своим горем, потому что нельзя было открыто горевать после всех надежд, планов, изобретений, через которые они прошли дома, прежде чем ее гардероб был приведен в соответствие с ее новыми важными обстоятельствами, и прежде чем папа смог оставить свой приход и приехать в Лондон на несколько дней. |
| Now she had got to love the old nursery, though it was but a dismantled place; and she looked all round, with a kind of cat-like regret, at the idea of leaving it for ever in three days. |
