|
| The silence seemed to grow deeper as all heads turned curiously towards the new arrival. | Молчание стало словно еще глубже, головы с любопытством повернулись к новому посетителю. |
| Who would have thought it? | Неслыханное дело! |
| The jaded elders, the fossilized waiters, the onlookers, the fanatical Italian himself, felt an indefinable dread at sight of the stranger. | При появлении незнакомца отупевшие старики, окаменелые лакеи, зрители, даже фанатик-итальянец - решительно все испытали какое-то ужасное чувство. |
| Is he not wretched indeed who can excite pity here? Must he not be very helpless to receive sympathy, ghastly in appearance to raise a shudder in these places, where pain utters no cry, where wretchedness looks gay, and despair is decorous? | Надо быть очень несчастным, чтобы возбудить жалость, очень слабым, чтобы вызвать симпатию, очень мрачным с виду, чтобы дрогнули сердца в этой зале, где скорбь всегда молчалива, где горе весело и отчаяние благопристойно. |
| Such thoughts as these produced a new emotion in these torpid hearts as the young man entered. | Так вот именно все эти свойства и породили то новое ощущение, которое расшевелило оледеневшие души, когда вошел молодой человек. |
| Were not executioners known to shed tears over the fair-haired, girlish heads that had to fall at the bidding of the Revolution? | Но разве палачи не роняли порою слез на белокурые девичьи головы, которые они должны были отсечь по сигналу, данному Революцией? |
| The gamblers saw at a glance a dreadful mystery in the novice's face. His young features were stamped with a melancholy grace, his looks told of unsuccess and many blighted hopes. | С первого же взгляда игроки прочли на лице новичка какую-то страшную тайну; в его тонких чертах сквозила грустная мысль, выражение юного лица свидетельствовало о тщетных усилиях, о тысяче обманутых надежд! |
| The dull apathy of the suicide had made his forehead so deadly pale, a bitter smile carved faint lines about the corners of his mouth, and there was an abandonment about him that was painful to see. | Мрачная бесстрастность самоубийцы легла на его чело матовой и болезненной бледностью, в углах рта легкими складками обрисовалась горькая улыбка, и все лицо выражало такую покорность, что на него было больно смотреть. |
| Some sort of demon sparkled in the depths of his eye, which drooped, wearied perhaps with pleasure. | Некая скрытая гениальность сверкала в глубине этих глаз, затуманенных, быть может, усталостью от наслаждений. |
