|
| A crowd of sorrowing faces, beneficent and appalling, dark and luminous, far and near, gathered in numbers, in myriads, in whole generations. | Множество образов, страдальческих, грациозных и страшных, темных и сияющих, отдаленных и близких, встало перед ним толпами, мириадами, поколениями. |
| Egypt, rigid and mysterious, arose from her sands in the form of a mummy swathed in black bandages; then the Pharaohs swallowed up nations, that they might build themselves a tomb; and he beheld Moses and the Hebrews and the desert, and a solemn antique world. | Окостеневший, таинственный Египет поднялся из песков в виде мумии, обвитой черными пеленами, за ней последовали фараоны, погребавшие целые народы, чтобы построить себе гробницу, и Моисей, и евреи, и пустыня, - он прозревал мир древний и торжественный. |
| Fresh and joyous, a marble statue spoke to him from a twisted column of the pleasure-loving myths of Greece and Ionia. | Свежая и пленительная мраморная статуя на витой колонне, блистая белизной, говорила ему о сладострастных мифах Греции и Ионии. |
| Ah! who would not have smiled with him to see, against the earthen red background, the brown-faced maiden dancing with gleeful reverence before the god Priapus, wrought in the fine clay of an Etruscan vase? | Ах, кто бы на его месте не улыбнулся, увидев на красном фоне глиняной, тонкой лепки этрусской вазы юную смуглую девушку, пляшущую перед богом Приапом, которого она радостно приветствовала? |
| The Latin queen caressed her chimera. | А рядом латинская царица нежно ласкала химеру! |
| The whims of Imperial Rome were there in life, the bath was disclosed, the toilette of a languid Julia, dreaming, waiting for her Tibullus. | Всеми причудами императорского Рима веяло здесь, вызывая в воображении ванну, ложе, туалет беспечной, мечтательной Юлии, ожидающей своего Тибулла. |
| Strong with the might of Arabic spells, the head of Cicero evoked memories of a free Rome, and unrolled before him the scrolls of Titus Livius. | Г олова Цицерона, обладавшая силой арабских талисманов, приводила на память свободный Рим и раскрывала перед молодым пришельцем страницы Тита Ливия. |
