|
| He was not worried about any of that. | Но это все не тревожило его. |
| But there were other things. | Тревожило другое. |
| This Anselmo had been a good guide and he could travel wonderfully in the mountains. | Ансельмо был хорошим проводником и умел ходить в горах. |
| Robert Jordan could walk well enough himself and he knew from following him since before daylight that the old man could walk him to death. | Роберт Джордан и сам был неплохой ходок, но за несколько часов пути - они вышли еще до рассвета - он убедился в том, что старик может загнать его насмерть. |
| Robert Jordan trusted the man, Anselmo, so far, in everything except judgment. | До сих пор Роберт Джордан доверял Ансельмо во всем - кроме его суждений. |
| He had not yet had an opportunity to test his judgment, and, anyway, the judgment was his own responsibility. | Не было пока случая испытать правильность его суждений, и в конце концов за свои суждения каждый отвечает сам. |
| No, he did not worry about Anselmo and the problem of the bridge was no more difficult than many other problems. | Да, Ансельмо его не тревожил, и задача с мостом была не труднее многих других задач. |
| He knew how to blow any sort of bridge that you could name and he had blown them of all sizes and constructions. | Нет такого моста, которого он не сумел бы взорвать, и ему уже приходилось взрывать мосты всяких размеров и конструкций. |
| There was enough explosive and all equipment in the two packs to blow this bridge properly even if it were twice as big as Anselmo reported it, as he remembered it when he had walked over it on his way to La Granja on a walking trip in 1933, and as Golz had read him the description of it night before last in that upstairs room in the house outside of the Escorial. | В рюкзаках было достаточно динамита и всего, что необходимо, чтобы взорвать этот мост по всем правилам, даже если он вдвое больше, чем говорит Ансельмо, и чем запомнилось ему самому еще с 1933 года, когда, он, путешествуя в этих местах, переходил его на пути в Ла-Г ранху, и чем сказано в описании, которое Гольц читал ему позавчера вечером в одной из верхних комнат дома близ Эскуриала. |
| "To blow the bridge is nothing," Golz had said, the lamplight on his scarred, shaved head, pointing with a pencil on the big map. | - Взорвать мост - это еще не все, - сказал тогда Гольц, водя карандашом по большой карте, и его бритая, вся в шрамах голова заблестела при свете лампы. |
| "You understand?" | - Вы понимаете? |
