| XXV | XXV |
| But well, she's named Tatyana; gladless, Nor by her sister's pretty grace, | Итак, она звалась Татьяной. Ни красотой сестры своей, |
| Nor by her pleasant ruddy freshness She'd catch one's eyes by simple face. | Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей. |
| She's wild and sad, is daily silent. Like forest calf, she's often frightened, | Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, |
| In own family she was Like strange a girl in thoughts quite lost; | Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. |
| She never could caress inspire For parents; it all seemed wrong. | Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей; |
| Yet being child, in children's throng To play and jump had none desire, | Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела |
| But at the window, not gay, Was mutely sitting all the day. | И часто целый день одна Сидела молча у окна. |
| XXVI | XXVI |
| To pensiveness she got accustomed From cradle to the present day, | Задумчивость, ее подруга От самых колыбельных дней, |
| And drifting of the country's pastime In all her dreams looked better, gay. | Теченье сельского досуга Мечтами украшала ей. |
| Her tender fingers didn't dare To take a needle; she could never | Ее изнеженные пальцы Не знали игл; склонясь на пяльцы, |
| Some frame and lace for working fit, In silk embroider never did. | Узором шелковым она Не оживляла полотна. |
| As sign of lust for future being The master of her home, child | Охоты властвовать примета, С послушной куклою дитя |
| In games with doll can train for mild Decorum of the loyal living: | Приготовляется шутя К приличию - закону света, |
| Importantly repeats for doll The mother's lessons, though small. | И важно повторяет ей Уроки маменьки своей. |
| XXVII | XXVII |
| Yet being child, at any year Tatyana didn't play with doll; | Но куклы даже в эти годы Татьяна в руки не брала; |
| About news and fashions dear With dolls she didn't talk at all, | Про вести города, про моды Беседы с нею не вела. |
| For all the childish tricks felt sorry, To them was stranger; dreadful story | И были детские проказы Ей чужды: страшные рассказы |
| In winter darkness of the night Was captivating heart and mind. | Зимою в темноте ночей Пленяли больше сердце ей. |
| But when the nurse in summer gathered To Olga all her little friends, | Когда же няня собирала Для Ольги на широкий луг |
| Tatyana hadn't any trends To play with them in any weather: | Всех маленьких ее подруг, Она в горелки не играла, |
