| His cheek-bones and nose, frost-bitten again and again, were turned bloody-black and hideous. | Его скулы и нос, много раз обмороженные, почернели, покрылись струпьями; на него было страшно смотреть. |
| The thumb, which was separated from the fingers by the gee-pole, had likewise been nipped and gave him great pain. | Большой палец, который мерз больше других, когда приходилось держаться за поворотный шест, тоже был отморожен и болел. |
| The monstrous moccasin still incased his foot, and strange pains were beginning to rack the leg. | Ногу, по-прежнему обутую в огромный мокасин, сводила какая-то странная боль. |
| At Sixty Mile, the last beans, which he had been rationing for some time, were finished; yet he steadfastly refused to touch the eggs. | Последние бобы, давно уже разделенные на порции, кончились у Шестидесятой Мили, но Расмунсен упорно отказывался дотронуться до яиц. |
| He could not reconcile his mind to the legitimacy of it, and staggered and fell along the way to Indian River. | Он не мог допустить даже мысли об этом - она казалась ему святотатством; и так, шатаясь и падая, он проделал весь путь до Индейской реки. |
| Here a fresh-killed moose and an open-handed old-timer gave him and his dogs new strength, and at Ainslie's he felt repaid for it all when a stampede, ripe from Dawson in five hours, was sure he could get a dollar and a quarter for every egg he possessed. | Тут щедрость одного старожила и свежее мясо только что убитого лося прибавили сил ему и собакам; добравшись до Эйнсли, он воспрянул духом: беглец из Доусона, оставивший город пять часов назад, сказал ему, что он получит за каждое яйцо не меньше доллара с четвертью. |
| He came up the steep bank by the Dawson barracks with fluttering heart and shaking knees. | С сильно бьющимся сердцем Расмунсен подходил к крутому берегу, где стояло здание доусонских Казарм; колени у него подгибались. |
| The dogs were so weak that he was forced to rest them, and, waiting, he leaned limply against the gee-pole. | Собаки так обессилели, что пришлось дать им передышку, и, дожидаясь, пока они отдохнут, он от слабости прислонился к шесту. |
| A man, an eminently decorous-looking man, came sauntering by in a great bearskin coat. | Мимо проходил какой-то человек очень внушительной наружности, в толстой медвежьей шубе. |
