— Джо не говорил вам, что я медсестра?
— Он вообще про вас не упоминал, — бросаю я через плечо, направляясь за халатом.
— Странно. Моя специальность — медпомощь в условиях вакуума и минимальной гравитации, метаболизм во время боевых действий, а также кислородные травмы: аноксия и гипоксия.
— СНЗВ? — спрашиваю я из спальни.
— Нет. Они, кстати, большие молодцы — многим ребятам помогли. Но я работала на орбите.
— До сих пор на службе?
— В отпуске на неопределенное время. Жду трибунала.
— Ух ты, повезло.
— Хм.
— Как вас зовут?
— Меня не зовут, я сама прихожу.
— Круто. Вы друг только для Джо или для Тил тоже?
— Я друг для всего Марса. Надеюсь.
Я возвращаюсь в холл, завязывая по пути пояс халата.
— Покажите мне монету, — просит она.
Я ни на секунду не выпускаю серебристый диск из рук. Сжимаю его в ладони как Голлум — «моя прелесть!» — по моим наблюдениям, это началось еще на Марсе, в штольне. Я нерешительно, даже робко разжимаю кулак и протягиваю руку.
Незнакомка хочет взять монету.
Я отдергиваю ладонь.
— Имя, звание, порядковый номер.
— Первый лейтенант Элис Харпер, медслужба корпуса морской пехоты США, ожидаю трибунала и увольнения из армии с лишением званий и привилегий.
— Ограничения по здоровью?
— Множественные раковые опухоли. Их вылечили, но космолин мне теперь противопоказан. Дорога в космос закрыта навсегда, — говорит она и, чтобы рассеять мои подозрения, добавляет: — Это мои настоящие имя и звания, придурок ты безмозглый.
Вот теперь она и правда похожа на космодесантницу.
Я снова протягиваю Элис платиновый диск. Женщина крутит его в руках — у Элис маленькие, изящные пальцы, а ногти обрезаны под корень и накрашены бесцветным лаком — переворачивает, подносит к глазам, потом отдает мне обратно.
— Хорошо сохранилась.
— Что ты имеешь в виду? Вторая монета…
— Расскажи мне обо всем, что произошло, — говорит Элис, делая шаг в комнату. — Можно присесть?
— Конечно.
Она опускается на диван.
В тот же миг у меня срабатывает какой-то внутренний блок: не хочу я ничего говорить. Не хочу чтобы они снова и снова умирали у меня на глазах. Я стою посреди комнаты как баран, пялюсь в окно и молчу.
— Поверь, я умею слушать. Если расскажешь мне все, то, возможно, я смогу объяснить значение монеты.
Надо взять себя в руки. Я ведь хочу узнать больше. Кое-что я уже понял. Немногое, но для начала достаточно. Алжирцы и форы не были первыми, кто нашел штольню и стал добывать там полезные ископаемые. За три-то с половиной миллиарда лет.
