— Я выслушаю вас через пару минут. А сейчас, — строгий взгляд в мою сторону, — доложите мне в мельчайших подробностях, что случилось тут в течение последнего часа.
Полковник переводит взгляд на Койл:
— И в течение последних дней.
— Есть, сэр, — отвечает капитан. — Думаю, форам будет что добавить.
— Добавим, добавим, притом чертовски важное! — заверяет старик.
Тил не рада этому повороту, но что делать. По сути сейчас она такая же наша пленница, как и форы, и останется ею до тех пор, пока мы не сядем и не проясним ситуацию.
Пока мы не разберемся, куда же нас, черт возьми, занесло, что тут творится и как происходящее скажется на колонистах и на нашей маленькой войне.
Построить лучшую жизнь на планете, расположенной в 56 миллионах километров от Земли — при максимальном сближении! — заманчивая идея, поэтому первое время идеалисты-первооткрыватели не испытывали недостатка в инвестициях. Только вот единого мнения о том, каким именно должен быть новый мир, среди них не существовало.
Первые колонисты прибывали на Марс в маленьких, работающих на химическом топливе кораблях — до двадцати человек на борту. Бедняги обходились без космолина — по нескольку месяцев маялись в тесных отсеках из пластика и стекла.
На Красной планете выживших — в те времена до Марса долетала только половина путешественников — уже ожидали припасы и стройматериалы, из которых переселенцы собирали свои знаменитые «хомячьи лабиринты», а примитивные версии наших фонтанов высасывали из воздуха и почвы необходимые для жизни вещества.
Захватывающее приключение.
Колонисты проявили мужество, находчивость и огромную волю к жизни. Примечательно, что в первые годы освоения Марса погибал только один из десяти поселенцев — все благодаря гениальным идеям кучки землян-предпринимателей, большинство из которых так и не увидело Марс своими глазами.
Причиной тому был возраст — самое распространенное противопоказание для космических путешествий. После сорока риск заболеть и умереть во время перелета увеличивается в десять раз. «Организм дряхлеет», — объясняют врачи. Но сквозь призму собственного опыта я вижу другое: пожилые люди сильнее скучают по земному раздолью, голубому небу, облакам и дождю, по комьям грязи, свежему воздуху и вкусу чистой воды. Рано или поздно тоска сводит их в могилу.
Многие пионеры верили, что искусственно созданный марсианский рай заменит им все привычные радости. Роковая ошибка. Этим наивным следовало бы изучить пример покорителей Великих равнин, коротавших дни в тени дерновых хижин. Женщины, оторванные от дома, друзей и светского общества, искали утешения в наркотическом тонике Лидии Пинкхэм
