– Сломался.
– Вот! – взбодрился я. – Да все будет хорошо.
– Что хорошо?! «Приходи. Будем драться. Лучший победит. Учись рыдать». Что за диалект мумба-юмба?!!
– Зато ни одной запятой!
– Как ты мог подписать это княжеской подписью?!
– Да кто знал, что она там будет! – с жаром отстаивал я свою позицию. – Я хотел просто написать «Император», а тут эта табличка вылезла.
– О-о-о, так нам еще повезло! – схватился учитель за голову.
– Ну… Виноват, да, – запнувшись, пригорюнился я.
– Виноват, – припечатал старик ладонью по коленке. – И княжий гнев на семью навлек. И с Пашей своим никогда больше не помиришься.
– Это почему?
– Потому что станешь причиной его поражения, – покачал он головой. – Нет для дружбы вещи хуже.
– Да выиграем, – взбодрился я. – Там всего-то маленькое соревнование будет…
– Маленькое соревнование, – передразнил старик. – Нет больше никакого «маленького соревнования»! Мне тут уже сообщили… коллеги-учителя… – отчего-то смутился он. – Со старого места работы. Хм. Так вот, соревнования переведены на всеимперский уровень, без ограничения на участие! С таким призовым фондом, что тебе представить сложно!
– Сколько кубических метров денег?
– А? – замолчал наставник и чуть удивленно посмотрел на меня.
– Ну, какую тележку с собой брать, – пояснил я терпеливо.
– Максим, такие соревнования невозможно выиграть, – в тон мне произнес старик. – Ты умный и хороший мальчик, но шансов нет. Вообще. Так теперь спроси себя – к чему привели твои поступки? Может, стоит очень сильно подумать, перед тем как делать? Стоит думать перед тем, как бить? Думать перед каждым решением в своей жизни? Особенно когда твои поступки могут ударить по семье?
– Отец сильно расстроился, да? – после длинной покаянной паузы робко спросил я.
– Очень, – немилосердно жестко прозвучал ответ. – На твою радость, князь очень хорошо относится к вашей семье. Удивительно хорошо. Иначе бы… Ты себе и представить не можешь… – потухшим голосом завершил он.
И за этим «представить не можешь» таились настолько безрадостные картины, сами собой мелькнувшие перед глазами, что на мгновение проморозило все внутри.
– Я их там… шоколадным тортом обкормил… Так что, может, еще убежишь от ремня… – легкой улыбкой подбодрил старик. – Но лучше не бегай.
– Эх, – поделился я эмоциями с темным вечером за окном, раскрыл ставни и принялся сматывать веревку.
Резко раскрылась дверь, и вместе со сквозняком внутрь вошел отец, пропустив вперед сестер и чуть погрузневшее пузо.
