|
| For Gudrun had been a social success, and had her friends among the slack aristocracy that keeps touch with the arts. | Ведь Гудрун добилась успеха в обществе и водила дружбу с праздными аристократами, проявляющими интерес к искусствам. |
| Hermione knew herself to be well-dressed; she knew herself to be the social equal, if not far the superior, of anyone she was likely to meet in Willey Green. | Гермиона сознавала, что она прекрасно одета, сознавала, что стоит на одной ступени (если не выше) с любым представителем общества Виллей-Грин. |
| She knew she was accepted in the world of culture and of intellect. | Она сознавала, что в мире интеллекта и культуры ее считают своей. |
| She was a KULTURTRAGER, a medium for the culture of ideas. | Она была носителем культуры, именно ей дано было претворять идеи в жизнь. |
| With all that was highest, whether in society or in thought or in public action, or even in art, she was at one, she moved among the foremost, at home with them. | Она была на короткой ноге со всем передовым в обществе и общественной жизни, она вращалась среди самых выдающихся людей и чувствовала себя в их обществе как рыба в воде. |
| No one could put her down, no one could make mock of her, because she stood among the first, and those that were against her were below her, either in rank, or in wealth, or in high association of thought and progress and understanding. | Ни у кого не было шансов унизить, высмеять ее -она была одной из лучших, ее обидчики были ниже ее по положению, да и денег у них было меньше, чем у нее, а уж точек соприкосновения с миром мысли, прогресса и интеллекта - и подавно. |
| So, she was invulnerable. | Поэтому ничто не могло ее уязвить. |
| All her life, she had sought to make herself invulnerable, unassailable, beyond reach of the world's judgment. | Всю свою жизнь она стремилась стать непроницаемой для насмешек, неприкосновенной, оказаться выше человеческого суждения. |
| And yet her soul was tortured, exposed. | Но в то же время ее сердце, выставленное на всеобщее обозрение, рвалось на части. |
| Even walking up the path to the church, confident as she was that in every respect she stood beyond all vulgar judgment, knowing perfectly that her appearance was complete and perfect, according to the first standards, yet she suffered a torture, under her confidence and her pride, feeling herself exposed to wounds and to mockery and to despite. | Даже когда она поднималась по ступенькам в церковь, когда она была уверена, что во всех отношениях она выше суждений черни, когда она прекрасно понимала, что в ее внешности нет ни малейшего изъяна, что она соответствует самым высоким стандартам, - даже в этот момент ее мучила мысль, которую она пыталась скрыть под маской уверенности и гордости, - мысль, что она бессильна перед всеми уколами, насмешками и презрением. |
