Он взобрался на холм, преодолевая сопротивление ветра, только чтобы увидеть, что перья модной соломенной шляпки вот-вот сломаются под таким напором и улетят в небо, так что спасти их будет невозможно. Правда, по мнению Алека, шляпа смотрелась бы куда привлекательнее без этого украшения, режущего глаз своей пестротой.
– Так что вы хотели сказать, милорд? – спросила она громко, перекрывая шум ветра.
Как странно! Когда они вышли из замка, погода была совершенно спокойной.
– Я хотел спросить… – завопил он, но тут ее шаль надулась, как парус, и облепила лицо, очертив нос, глаза и широко раскрытый рот, подобно пестрой маске. Концы запутались в длинной бахроме лент шляпки.
Софи лихорадочно дергала шаль. Алек тоже стал сражаться с шалью, пытаясь распутать ее. Оторвал от лица Софи, сунул в карман, где она обернулась вокруг его ноги, как хвост злобного кота, загнанного в угол, но непобежденного.
– Спасибо, милорд. Я очень боюсь темноты, – пояснила Софи, тяжело дыша.
– Правда? – спросил Алек.
Ночи в горах очень темные. Можно пересчитать звезды, почти коснуться их. Алек так скучал об этом в Лондоне! Он любил темноту, мирные ночи.
Он мысленно встряхнулся, вспоминая, почему привел ее сюда. Но ветер, похоже, с каждой минутой все больше свирепел.
– Я хотел… Леди Софи. Не окажете ли мне честь стать…
Что-то сильно дернуло Алека за ноги, ударило под колени. Он потерял равновесие на скользкой траве. Ветер сорвал проклятье с его губ, когда он покатился с холма и приземлился прямо на копчик. Большой зазубренный камень оказался прямо между его расставленными ногами, и он с ужасом понял, что ему повезло, в противном случае леди Софи в брачную ночь ждало бы разочарование.
Алек несколько секунд полежал в вереске, чтобы отдышаться. Опять странность: ему словно кто-то подставил подножку, хотя здесь не было никого, кроме него и Софи.
Он встал и поднялся на холм. Глаза Софи расширились при виде Алека. Он окинул себя взглядом… На рукаве – зеленая полоса и мазок грязи. Лицо саднило, пальцы окрасились кровью, когда он коснулся царапин на щеке. Должно быть, Алек выглядит, как дикарь-шотландец после битвы, сжимающий меч в окровавленных руках, торопящийся увидеть свою женщину.
Он смотрел на Софи, жалко ежившуюся от ветра. Белокурые пряди, выбившиеся из прически, хлестали ее по лицу, как оторвавшиеся корабельные снасти. Нос покраснел, губы посинели.
Алек вспомнил, как впервые увидел Кэролайн в окне башни. Ее щеки порозовели от ветра, глаза сияли. Роскошные волосы трепетали в воздухе, как боевое знамя. Он мог представить радость, которую должен испытывать воин, вернувшийся домой и увидевший такую женщину.
