– Конечно… просим прощения, леди Кэролайн. Просто я не могу думать о вас… как о живой.
Мандевилл тоже поклонился и направился к двери.
– Пожалуйста, простите нас. Мы должны уговорить нашу невесту! – бросил он на ходу. – Приятно было видеть, что вы прекрасно выглядите, миледи. Макнаб, следите за этим злодеем Гленлорном.
Алек проводил их взглядом и повернулся к ней:
– Я могу объяснить… – начала Кэролайн, но он с сомнением покачал головой.
– Как два джентльмена могут жениться на одной девушке?
– Говорю же. Я могу объяснить. Они должны были жениться на мне, – выпалила Кэролайн, и вынув из рукава кинжал, положила на стол. Алек удивленно смотрел на оружие.
– Оба сразу?
– Тот, которого я выберу, – едва не рассмеялась она. – Но теперь это не имеет значения.
– Понятно.
Алек подошел к ней, взял кинжал, изучая отверстия, где прежде сверкали драгоценные камни. Его губы сжались:
– Полагаю, именно перспектива выйти замуж за кого-то из них – причина вашего бегства в Шотландию и даже готовности служить гувернанткой?
Он был так близко, что Кэролайн ощущала запах его кожи, чувствовала жар тела.
Она опустила глаза.
– И кого вы бы выбрали? – тихо спросил он, и Кэролайн передернулась, представив костлявые пальцы Спида на своей плоти или тяжесть Мандевилла, прижимающего ее к кровати всем телом. Она попыталась скрыть отвращение. Но он тихо рассмеялся. – Теперь я знаю правду. Вы сбежали. Очевидно, вы забыты, и теперь именно Софи – новый приз.
Гнев охватил Кэролайн. Неужели он считает, что она недостаточно хороша даже для Спида или Мандевилла? Или для него…
– Похоже, не вы один стремитесь жениться на деньгах, милорд, – резко бросила она. – Разве имеет значение, чего хочет Софи, счастлива ли она? Разве вы уважаете ее больше, чем Спид или Мандевилл? Или просто жаждете получить огромное приданое? Полагаю, состояние лорда Брея так велико, что любая леди покажется красивой и достойной любви!
От такого оскорбления кровь бросилась ему в лицо, но взгляд стал жестким:
– Ревнуете?
Она опустила голову и закрыла глаза, пытаясь остановить поток горьких слез при мысли об Алеке в объятиях Софи. При мысли о том, что он делает с Софи то, что делал с ней. Заставляет впервые чувствовать себя любимой и красивой. Вынести это было почти невозможно.
– Конечно, нет.
– Вы не гувернантка, Кэролайн, – напомнил он.
Она сжалась. Кто же она? Никто и ничто.
– Простите?
– Вы могли выйти за одного из этих джентльменов и все же сбежали. Любите кого-то еще?
