| Маркиз оглянулся и сухо возразил: |
| "I have poor people of my own, Monseigneur." | - Ваше преосвященство! У меня есть свои бедные. |
| "Give them to me," replied the Bishop. | -Так отдайте их мне, -сказал епископ. |
| One day he preached the following sermon in the cathedral:- | Как-то раз он произнес в соборе такую проповедь: |
| "My very dear brethren, my good friends, there are thirteen hundred and twenty thousand peasants' dwellings in France which have but three openings; eighteen hundred and seventeen thousand hovels which have but two openings, the door and one window; and three hundred and forty-six thousand cabins besides which have but one opening, the door. | - Возлюбленные мои братья, добрые друзья мои! Во Франции есть миллион триста двадцать тысяч крестьянских домов с тремя отверстиями, миллион восемьсот семнадцать тысяч домов с двумя отверстиями - дверью и окном, и, наконец, триста сорок шесть тысяч лачуг, в которых только одно отверстиедверь. |
| And this arises from a thing which is called the tax on doors and windows. | Причиной этому является налог на двери и окна. |
| Just put poor families, old women and little children, in those buildings, and behold the fevers and maladies which result! | Поселите в этих жилищах семьи бедняков, старых женщин, маленьких детей -вот вам и лихорадка и всякие болезни! |
| Alas! | Увы! |
| God gives air to men; the law sells it to them. | Бог дарит людям воздух, а закон продает его. |
| I do not blame the law, but I bless God. | Я не осуждаю закон, но славлю бога. |
| In the department of the Is?re, in the Var, in the two departments of the Alpes, the Hautes, and the Basses, the peasants have not even wheelbarrows; they transport their manure on the backs of men; they have no candles, and they burn resinous sticks, and bits of rope dipped in pitch. | В Изере, в Варе, в Альпах, и в Верхних и в Нижних, у крестьян нет даже тачек, они переносят навоз на себе; у ник нет свечей, они жгут смолистую лучину и обрывки веревок, пропитанные смолой. |
