– На шесть месяцев меньше. С хвостиком.
– Что еще за хвостик?
– На шесть месяцев и двенадцать дней. Мелочь, а приятно. Хотя, – Горелый бросил уже слегка утративший резкость взгляд на тлеющий кончик сигареты, – кому как. Вам приходилось сидеть шесть месяцев и двенадцать дней, пусть даже не на зоне, а просто в камере?
– Не начинай. – Зарудный снова глотнул виски. – Сиделось тебе нормально, единственное неудобство – ограничение свободы. А в пределах колонии никто твою свободу вообще не ущемлял. Я же постоянно держал руку на пульсе, контактировал с некоторыми людьми. Потому и отбывал ты свой срок не сказать, что у Христа за пазухой, но и не в самых худших условиях.
При этих словах Сергей непроизвольно коснулся шрама на щеке.
– Я в курсе, – кивнул Зарудный, не упустив этот жест. – Даже знаю, при каких обстоятельствах ты эту свою особую примету заработал. Ну извини, зона – это не курорт, народ всякий попадается, а человек человеку волк. В особенности в таких… гм… экстремальных условиях. Я ведь тебя не просто так искал, а для серьезного разговора.
– А мы что сейчас, шутки шутим?
– Не здесь нам надо было встретиться. И не так. Ты же знаешь, Горелый, я своих не сдаю.
– В самом деле?
– Ты свое условно-досрочное получил, поскольку кое-что понял. Обижаешься? Ну понятно: все грешат, а одного – в козлы отпущения… Короче, Горелый, хотя мне сейчас не до тебя, поговорить мы должны, поэтому тебя сюда и привезли. Так вот, слушай внимательно: месяц гуляешь, не полтора – это будет уже чересчур. Пусть пока кое-что утрясется, взять хотя бы эту историю с ведьмой, чтоб ей… А через месяц ты мне звонишь – запросто, без этих своих штучек, – или я сам тебя найду. Есть возможность нормально работать и жить по-человечески. Одному моему знакомому люди нужны – с опытом вроде твоего…
– Тюремным, что ли?
– С опытом оперативной работы. – Зарудный не обратил внимания на ироничный тон Сергея. – Работа в Глухове, чтобы ты здесь, в Конотопе, не отсвечивал. Тебя же все равно здесь ничего не держит. Сначала комнату выделят, со временем и нормальное жилье. Об одном прошу: весь этот месяц веди себя по-человечески. Договорились?
– А эта блатная работа – приз за хорошее поведение?
– Я бы на твоем месте, Горелый, не выеживался.
– Так вы и не на моем.
Полный стакан виски на пустой желудок сделал-таки свое дело. Контролировать эмоции Сергею становилось все труднее. Да и притворяться, что все в порядке, не хотелось.
– Что тебе не нравится?
