— Тебе понравился ужин? — спросил Анри.
— Очень. А тебе?
— Безумно.
— А подарки?
— Невероятно, — наклонившись к самому моему уху, произнес он. — Веришь или нет, но теперь я начну носить шейные платки.
— На то и был расчет.
Мы рассмеялись вместе.
— Но с подарками я еще не закончил.
— Вот как? И где же…
— Наберитесь терпения, графиня.
Вот же… ладно, граф. Надеюсь, мой сюрприз вам тоже понравится.
После того, как с подарками было покончено, собрались все довольно быстро. Лорена и Энцо решили ограничиться просто масками — так же, как и мы. У меня была белая с голубым, тронутая завитками и росписью серебра, у Анри — черная с золотым. Софи выбирала сама, в детском магазине — полумаску с клювом и перышками по краям, от чего она стала похожа на хитрого маленького вороненка.
На улице и впрямь было холодно, а еще очень шумно. Разноцветные людские реки текли в сторону Дворца правителей.
— Что ж, мы пойдем прогуляемся, — прокряхтел Энцо, — заодно и вино выветрится перед фейерверком.
Пока я пыталась сообразить, что значит «мы пойдем прогуляемся», Софи помахала рукой, а муж неожиданно увлек меня в другую сторону. Я лишь успела обернуться на дочь и супругов Фьоренчелли, когда людской поток подхватил их и понес по улочке. Он разбрасывался людьми, как притоками — позволяя им течь по мостикам, вливаться в другие реки, и снова разветвляться перед арками домов.
— Эй! — сердито сказала мужу, пока мы шагали против течения. Маски и наряды сливались перед глазами в сплошное пестрое мельтешение, но Анри так крепко держал мою руку, что меня даже не тошнило. Ну, почти. — Ничего не хочешь объяснить?
Кажется, кто-то придумал заговор еще раньше, чем его придумала я.
А главное, я ничего не заметила!
— Куда мы идем?
— Скоро узнаешь, — меня увлекли в крохотную низенькую арку, скользнув через которую мимо заливающихся смехом девушек, мы оказались у невысокого причала. Там на черной воде, поблескивающей отраженными огоньками оконного света, покачивалась лодка. Большая, с черным носом и кормой, украшенная к празднику еловыми ветками, ярко-красными бантами и блестящими ленточками. Огонек масляного фонарика, прикрепленного к носовой части, покачивался под порывами ветра. На опиравшемся на шест мужчине тоже была полумаска, в эту ночь появляться на улице с открытым лицом — дурной тон. Заметив нас, он широко улыбнулся и пропел:
— Добро пожаловать!
Спустя минуту мы уже плыли — под звон колокольчиков, мерно покачивающихся за нашими спинами, смех и громкие голоса, под мягкий плеск волн. Вспомнила, что забыла на столе печенье с предсказанием, но отмахнулась от этой мысли. Как ни странно, меня совсем не укачивало: особенно в объятиях мужа, на довольно уютном диванчике с высокой резной спинкой. От воды ощутимо тянуло прохладой, воздух звенел от свежести, и Анри завернул нас в плед. Ночную темноту разрывали огни и блеск масок, людей становилось все больше. Мы обогнули Дворец правителей и оказались посреди царства воды и… лодок. Множество лодок покачивались посреди самой широкой части канала. В темном зеркале отражались светлячки фонариков, даже отсюда было видно, сколько народу собралось на площади.
