| Эта возможность вдруг представилась ему каким-то огромным праздником души. |
| He remembered in connection with this how, in his earliest youth, long before he entered the Cadet School, his mother used to punish him by tying him tightly to the foot of the bed with fine thread, after which she left him by himself; and little Romashov sat for whole hours submissively still. | И вместе с тем вспомнилось ему, как в раннем детстве, еще до корпуса, мать наказывала его тем, что привязывала его тоненькой ниткой за ногу к кровати, а сама уходила. И маленький Ромашов сидел покорно целыми часами. |
| But never for an instant did it occur to him to flee from the house, although, under ordinary circumstances, he never stood on ceremony-for instance, to slide down the water-pipe from other storys to the street; to dangle, without permission, after a military band or a funeral procession as far as the outskirts of Moscow; or to steal from his mother lumps of sugar, jam, and cigarettes for older playfellows, etc. But this brittle thread exercised a remarkable hypnotizing influence on his mind as a child. | В другое время он ни на секунду не задумался бы над тем, чтобы убежать из дому на весь день, хотя бы для этого пришлось спускаться по водосточному желобу из окна второго этажа. Он часто, ускользнув таким образом, увязывался на другой конец Москвы за военной музыкой или за похоронами, он отважно воровал у матери сахар, варенье и папиросы для старших товарищей, но нитка! - нитка оказывала на него странное, гипнотизирующее действие. |
| He was even afraid of breaking it by some sudden, incautious movement. | Он даже боялся натягивать ее немного посильнее, чтобы она как-нибудь не лопнула. |
| In that case he was influenced by no fear whatsoever of punishment, neither by a sense of duty, nor by regret, but by pure hypnosis, a superstitious dread of the unfathomable power and superiority of grown-up or older persons, which reminds one of the savage who, paralysed by fright, dares not take a step beyond the magic circle that the conjurer has drawn. | Здесь был не страх наказания, и, конечно, не добросовестность и не раскаяние, а именно гипноз, нечто вроде суеверного страха перед могущественными и непостижимыми действиями взрослых, нечто вроде почтительного ужаса дикаря перед магическим кругом шамана. |
| "And here I am sitting now like a schoolboy, like a little helpless, mischievous brat tied by the leg," thought Romashov as he slouched backwards and forwards in his room. |
