| И сам себе он показался с ног до головы запачканным тяжелой, несмываемой грязью, которую на него наложила эта связь с нелюбимой женщиной - связь, тянувшаяся почти полгода. |
| He even felt as if he were torn to tatters by the events of the day, and he involuntarily called to mind Nasanski's words that very night: "his thoughts were as grey as a soldier's cloak." | Он лег в постель, удрученный, точно раздавленный всем нынешним днем, и, уже засыпая, подумал про себя словами, которые он слышал вечером от Назанского: "Его мысли были серы, как солдатское сукно". |
| He soon fell into a deep, heavy sleep. | Он заснул скоро, тяжелым сном. |
| As he had always done of late, when he had had bitter moments, he saw himself, even now in his dreams, as a little child. | И, как это всегда с ним бывало в последнее время после крупных огорчений, он увидел себя во сне мальчиком. |
| There were no impure impulses in him, no sense of something lacking, no weariness of life; his body was light and healthy, and his soul was luminous and full of joy and hope; and in this world of radiance and happiness he saw dear old Moscow's streets in the dazzling brightness that is presented to the eyes in dreamland. | Не было грязи, тоски, однообразия жизни, в теле чувствовалась бодрость, душа была светла и чиста и играла бессознательной радостью. И весь мир был светел и чист, а посреди его - милые, знакомые улицы Москвы блистали тем прекрасным сиянием, какое можно видеть только во сне. |
| But far away by the horizon, at the very verge of this sky that was saturated with light, there arose quickly and threateningly a dark, ill-boding wall of cloud, behind which was hidden a horrible provincial hole of a place with cruel and unbearable slavery, drills, recruit schools, drinking, false friends, and utterly corrupt women. | Но где-то на краю этого ликующего мира, далеко на горизонте, оставалось темное, зловещее пятно: там притаился серенький, унылый городишко с тяжелой и скучной службой, с ротными школами, с пьянством в собрании, с тяжестью и противной любовной связью, с тоской и одиночеством. |
| His life was nothing but joy and gladness, but the dark cloud was waiting patiently for the moment when it was to fold him in its deadly embrace. | Вся жизнь звенела и сияла радостью, но темное враждебное пятно тайно, как черный призрак, подстерегало Ромашова и ждало своей очереди. |
| And it so happened that little Romashov, amidst his childish babble and innocent dreams, bewailed in silence the fate of his "double." |
