|
| Cards were being played in one corner; by the window a small but select set had assembled to edify one another by racy stories-the spice most appreciated at officers' dinners and suppers. | В одном углу пели, у окна, собравшись кучкой, рассказывали непристойные анекдоты, служившие обычной приправой всех ужинов и обедов. |
| "No, no, no, gentlemen," shrieked Artschakovski, "allow me to put in a word. | - Нет, нет, господа... позвольте, вот я вам расскажу! - кричал Арчаковский. |
| You see it was this way: a soldier was quartered at the house of a khokhol who had a pretty wife. | - Приходит однажды солдат на постой к хохлу. А у хохла кра-асивая жинка. |
| Ho, ho, thought the soldier, that is something for me." | Вот солдат и думает: как бы мне это... |
| Then, however, he was interrupted by Vasili Vasilievich, who had been waiting long and impatiently- | Едва он кончал, его прерывал ожидавший нетерпеливо своей очереди Василий Васильевич Липский. |
| "Shut up with your old stories, Artschakovski. You shall hear this. | - Нет, это что, господа... А вот я знаю один анекдот. |
| Once upon a time in Odessa there--" But even he was not allowed to speak very long. | И он еще не успевал кончить, как следующий торопился со своим рассказом. - А вот тоже, господа. Дело было в Одессе, и притом случай... |
| The generality of the stories were rather poor and devoid of wit, but, to make up for that, they were interspersed with coarse and repulsive cynicisms. | Все анекдоты были скверные, похабные и неостроумные, и, как это всегда бывает, возбуждал смех только один из рассказчиков, самый уверенный и циничный. |
| Vi?tkin, who had now returned from the street, where he had been paying his respects to Liech's "interment" and holy "departure," invited Romashov to sit down at the table. | Веткин, вернувшийся со двора, где он усаживал Леха в экипаж, пригласил к столу Ромашова. |
| "Sit you here, my dear Georginka. We will watch them. | - Садитесь-ка, Жоржинька... Раздавим. |
| To-day I am as rich as a Jew. | Я сегодня богат, как жид. |
| I won yesterday, and to-day I shall take the bank again." | Вчера выиграл и сегодня опять буду метать банк. |
| Romashov only longed to lighten his heart, for a friend to whom he might tell his sorrow and his disgust at life. | Ромашова тянуло поговорить по душе, излить кому-нибудь свою тоску и отвращение к жизни. |
| After draining his glass he looked at Vi?tkin with beseeching eyes, and began to talk in a voice quivering with deep, inward emotion. |
