| Опять горела на западе в сизых нагроможденных тяжелых тучах красно-янтарная заря, и опять Ромашову чудился далеко за чертой горизонта, за домами и полями, прекрасный фантастический город с жизнью, полной красоты, изящества и счастья. |
| The darkness fell suddenly between the rows of houses. | На улицах быстро темнело. |
| A few little Jewish children ran, squealing, along the path. | По шоссе бегали с визгом еврейские ребятишки. |
| Here and there in doorways, in the embrasures of windows, and in the dusk of gardens there were sounds of women's laughter, provocative and unintermittent, and with a quiver of warm animalistic gladness which is heard only when spring is near. | Где-то на завалинках, у ворот, у калиток, в садах звенел женский смех, звенел непрерывно и возбужденно, с какой-то горячей, животной, радостной дрожью, как звенит он только ранней весной. |
| With the deep yet calm melancholy that now lay heavy on Romashov's heart there were mingled strange, dim memories of a bliss miraged but never enjoyed in youth's still lovelier spring, and there arose in his heart a delicious presentiment of a strong, invincible love that at last gained its object. | И вместе с тихой, задумчивой грустью в душе Ромашова рождались странные, смутные воспоминания и сожаления о никогда не бывшем счастье и о прошлых, еще более прекрасных веснах, а в сердце шевелилось неясное и сладкое предчувствие грядущей любви... |
| When Romashov reached his abode he found Hain?n in his dark and dirty cupboard in front of Pushkin's bust. | Когда он пришел домой, то застал Гайнана в его темном чулане перед бюстом Пушкина. |
| The great bard was smeared all over with grease, and before him burning candles cast bright blurs on the statue's nose, its thick lips and muscular neck. | Великий поэт был весь вымазан маслом, и горевшая перед ним свеча бросала глянцевитые пятна на нос, на толстые губы и на жилистую шею. |
| Hain?n sat, in the Turkish style, cross-legged on the three boards that constituted his bed, rocked his body to and fro, and mumbled out in a sing-song tone something weird, melancholy, and monotonous. | Сам же Гайнан, сидя по-турецки на трех досках, заменявших ему кровать, качался взад и вперед и бормотал нараспев что-то тягучее и монотонное. |
| "Hain?n," shouted Romashov. | - Гайнан! - окликнул его Ромашов. |
| The servant started, jumped up, and stood at attention. | Денщик вздрогнул и, вскочив с кровати, вытянулся. |
| Fear and embarrassment were displayed on his countenance. |
