| Она пронырлива, как старый конторщик, груба как судебный пристав и изобретательна как ростовщик... Она, понятно, крепко держится за кошелек и раскрывает его только тогда, когда нужно положить деньги. |
| She leaves Monsieur without a sou; the poor man has hardly enough to buy his tobacco. | Хозяин по ее милости ходит без копейки, и ему, бедному, табаку не на что купить. |
| In the midst of his wealth, he is even more destitute than the rest of us here. | Среди такого богатства он больше всех здесь нуждается в деньгах. |
| However, he does not balk; he never balks. | Однако он никогда не протестует. |
| He obeys like the comrades. | Он подчиняется своей участи. |
| Oh! how queer he is at times, with his air of a tired and submissive dog! | Ах, как он смешон подчас бывает с этим видом глупой, послушной собаки! |
| When, Madame being out, there comes a dealer with a bill, a poor man with his poverty, a messenger who wants a tip, you ought to see Monsieur. | Нужно его видеть, когда в ее отсутствие приходит лавочник со счетом, нищий или рассыльный, которому нужно дать на чай. |
| Monsieur is really a comical sight. | Как он комичен бывает! |
| He fumbles in his pockets, gropes about, blushes, apologizes, and says, with a sorrowful face: | Он ищет по карманам, ощупывает себя, краснеет, извиняется и жалобным тоном говорит: |
| "Why, I have no change about me. I have only thousand-franc bills. Have you change for a thousand francs? | - Позвольте! Совсем нет мелочи... У меня только тысячефранковый билет... Может быть, разменяете? |
| No? | Нет? |
| Then you will have to call again." | Ну, тогда придется еще раз прийти... |
| Thousand-franc bills, he, who never has a hundred sous about him. | Это у него-то тысячефранковый билет, когда у него никогда не бывает и ста су за душой! |
| Even his letter-paper Madame keeps locked in a closet, of which she holds the key, and she gives it out to him sheet by sheet, grumbling: | Почтовую бумагу и ту хозяйка запирает от него на ключ и выдает только по одному листку и при этом ворчит: |
| "Thank you, but you use a tremendous amount of paper. To whom, then, can you be writing that you use so much?" | - Благодарю! Всю бумагу изведешь... И кому это ты столько пишешь? |
| The only thing that they reproach him with, the only thing that they do not understand, is the undignified weakness in consequence of which he allows himself to be led in this way by such a shrew. | Никто не может понять этой недостойной мужчины слабости, и его упрекают в том, что он позволяет такой мегере так обращаться с собой. |
