В кабинете заместителя префекта по жилищно-коммунальному строительству Степана Степановича довольно вольготно, видать, свой, сидел посетитель и, попивая чаек, о чем-то недовольно говорил.
Лукавый нажал кнопку селектора.
– Этот объект ты обещал отдать мне. Мы подготовили всю сметную документацию, провели подготовительную работу, – обиженно говорил посетитель.
– Понимаю, понимаю, но обстоятельства изменились. Объект выставлен на аукцион. Он выявит, кто нас устраивает. Это не моя инициатива, это сверху. Кстати, сегодня последний день, – оправдывался зампрефекта.
– А кто вас устраивает?
– Интересный вопрос.
– Значит, будем решать, – посетитель взял листок бумаги, что-то написал и пододвинул заму. Тот посмотрел и отрицательно покачал головой. Посетитель сделал другую запись – начальник посмотрел, кивнул.
– Выиграл аукцион? – спросил посетитель.
Начальник удовлетворенно развел руками.
– Завтра в одиннадцать, – сказал посетитель, скомкал бумажку и положил ее в карман. – Желаю здравствовать!
– И вам не хворать, – пожимая руку посетителю, пошутил начальник.
– Ну, ну! – потирая руки, улыбнулся Лукавый. Он поднял телефонную трубку, набрал номер и деловым голосом спросил:
– Это прокуратура. Обращаюсь к вам за помощью. Зампрефекта по жилищно-коммунальному строительству центрального округа товарищ Деловой Степан Степанович берет взятки. Завтра в одиннадцать часов в его кабинете будут передаваться деньги. Кто звонит? Честный человек.
Азазель продолжал курировать метрополитен, но уже на другой станции. Подошла электричка. Он помог пожилому мужчине войти в вагон. Двери закрылись, и электричка тронулась. Молодые продвинутые «жеребцы» с отсутствующими, пустыми глазами и заткнутыми ушами сидели, а не продвинутые стояли, держась за поручни, болтались, словно сосиски на конвейере.
Среди сидящих особенно его внимание привлекли две девицы и парень. Девицы, одетые в черные безобразные кроссовки, черные одежды, с черными распущенными волосами (раньше таких называли «лохудры»), оттеняющими бледные безжизненные лица с синими губами, наполовину закрытые большими, сверхъестественных размеров, черными очками. Парень в грязном, непонятного размера, потертом комбинезоне, в крагах с высокими голенищами, голова с длинными, давно не мытыми волосами, покрыта шляпой, опущенной до переносицы.
– Наши люди, – сразу определил Азазель и улыбнулся, сверкнув зеленым глазом, но душа не откликнулась на зов предков, видно, босс накрепко зарядил ее на добро.
