- Сонь, посмотри, какое яичко,- позвал Петя.
Соня обернулась.
- Вытащил из гнезда?!
- А что ж особенного? Я ведь гнездо не разорил. Только одно взял.
Соня надулась, засопела и, покраснев, пробормотала:
- Ты, Петя, походишь на своих синиц. Какой-то безжалостный.
Петя собирался, видимо, возразить ей, но то ли не нашёл нужных слов, то ли раздумал - махнул рукой и сказал:
- А ну вас!
Минуты через две он спросил:
- А Ваня, значит, не безжалостный? Растения с корнем вырывать - это ничего?
- Я же для гербария,- тихо отозвался Ваня.
- А я? Не для коллекции, что ли?
- Ну, я ничего и не говорю.
- Знаем, как не говоришь!
- Что ты знаешь? Ну что?
- Перестаньте, пожалуйста, ну, мальчики, ну, прощу вас, перестаньте.
Соня заметалась от одного к другому и была готова заплакать.
Петя усмехнулся, пренебрежительно сказал «Чижики!» и вышел.
Соня сразу присмирела, сделалась грустной.
- Рассердился,- жалостливо сказала она и покачала головой.- Вы с ним поссорились?
Ваня засопел.
- Сам виноват,- пробормотал он.- Со своими птицами и дисциплину забыл, и товарищей.
- И товарищей? - Соня ещё раз горестно покачала головой. Потом она наморщила нос, тихонько подёргала одну из торчавших в разные стороны косичек и спросила с робкой надеждой: -А, может, вы ещё не совсем поссорились? Может, помиритесь?
В это время дверь в комнату приоткрылась, и в щель просунулась тёмная вихрастая голова Пети.
- Там в тумбочке у меня трава твоя всякая, сено,- сказал Петя, обращаясь к Ване, но не называя его по имени.- Ты убери. А то выкину!
И дверь захлопнулась.
Ваня ниже склонился над папками гербария. Соня потопталась в нерешительности.
- Нет, наверно, совсем поссорились,- сказала она и вздохнула.
Петя сидел в громадной вольере и кормил птиц. Их было великое множество, и все какие-то особенные, диковинные, самых ярких невиданных цветов. Петя сыпал им зёрна, которые он собрал с Ваниной ветвистой пшеницы. Зёрна были крупные, тугие и, должно быть, очень вкусные. Однако птицы почему-то не клевали их. Они беспокойно кружились над Петиной головой и оглушительно кричали что-то сердитое, злое. Петя никак не мог понять, в чём дело.
вдруг из дальнего угла вольеры к нему, распушив свой дивный огнистый хвост, побежал павлин. Он бежал и шипел, присвистывая: «Ззачем сс товарищем поссорился, ззачем?» Перья его хвоста ярко светились, и от них веяло жаром. «Жар-птица»,- подумал Петя и почувствовал, как горячая, душная волна ударила ему в лицо. Петя хотел выбежать из вольеры, но не мог пошевелить ногами. Он замахнулся на павлина рукой, крикнул и… проснулся.
