Пожилая женщина ничего не ответила. Она переставила тарелку на плиту и ушла в другую комнату.
- Спросит у ксендза,- пояснила молодая.- Боится старуха брать на себя такой грех.
- А я думаю, что принуждать человека креститься грех не меньший,- сказал Чернобривец.
Полковник глянул на шофера, давая ему понять, что не положено вмешиваться во внутренние дела иностранного государства, тем более в дела религиозные. Чернобривец умолк, хотя видно было, что ему очень хотелось высказаться.
Вошла пожилая женщина.
- Ну что? - спросила молодая.
- Не разрешает.
- Ну, спасибо, что обогрели. Извините за беспокойство,- поблагодарил полковник, поднимаясь со стула.
Надевая в сенях фуражки, полковник и шофер услышали назойливый голос пожилой служанки:
- Перекрестись - получишь клецки…
И упрямый ответ мальчугана:
- Не буду!
- Читать еще? - спросила Галя, взглянув на бледное лицо Вани. - Ты не устал?
- Нет, читай, Галя.
- Читай, читай,- стали просить и раненые.
- И вам интересно слушать, что пишет «Пионерская правда»? - обернувшись, спросила Галя.- Вы же взрослые…
- А чего же, «Пионерская правда» - очень серьезная газета,- сказал солдат с окладистой бородой. Ему нравился звонкий голос девочки, и он готов был слушать все, что бы ни читала Галя, которая напоминала ему младшую дочь.
- А тут про смешное напечатано.
- Давай про сметное.
- Ну, хорошо,- сказала Галя и начала читать про мальчуганов - чистильщиков сапог, которые ловко подвели немецкого офицера. Они к сапожной мази подмешали серную кислоту и сожгли сапоги заносчивого фон-барона, который обижал их.
- Вот молодцы, ловко они его,- раздавались возгласы одобрения.
- За какое это число газетка? - спросил бородач.
- Старая очень, почти двухмесячной давности. За шестнадцатое января 1945 года.
- Надо своей дочурке написать. Пусть почитает. Она у меня тоже любит книжечки и газеты.
Бородачу было приятно говорить о своей дочери, которую он не видел четыре года.
В комнату вошла сестра.
- Ваня, тебе письмо.
- Откуда?
- Из Белоруссии. От Миши Артошки.
- Уже ответ пришел на наше письмо! - вспыхнула Галя.
- Давай, сестрица, его скорее.
- Э, нет. А потанцевать?
- На загипсованной ноге?
- Пусть за тебя потанцует Галя.
- Правильно, правильно. Эй там, баян сюда! - крикнул бородач.
- Галя, выручай,- попросил Ваня.
Галя кивнула, отложила в сторону газету и, подбоченясь, стала ожидать.
Вошел гармонист па костыле. Сел на стул. Сестра подала ему гармонь.
- Ну, попрыгунья, давай!
