Сейф внутри старомодного портфеля был немедленно доставлен. Толик же расчистил место на столе. Все остальное проделал сам Папа: вынул из портфеля стальной сейфик, набрал известный только ему одному код, вставил ключ, скорее похожий на воровскую отмычку, и достал из открывшейся маленькой полости сейфа металлическую коробочку с крючочками. Нацепив очки, он осторожно отвел в стороны крючочки и аккуратно снял верхнюю крышечку. Толик, наш Четвертый, услужливо, желая подстраховать Папу, подставил снизу свои лапищи. Но Папа с раздражением отвел их, дескать, не лезь, когда тебя не просят. Толик с виноватым видом спрятал руки за спину. Однако выражение вины было мимолетным, на его плотном лице хорошо тренированного спецназовца снова появилось выражение искренней заинтересованности во всем, что здесь происходит, и готовности выполнить любое поручение. Мы обменялись с Галей понимающими взглядами, она улыбнулась.
Всем нам, а мне в особенности, как автору «МУРИКов», не терпелось запустить ее в муравейник. Но Папа и здесь проявил свой характер. Достав из кармана лупу, он долго внимательно разглядывал содержимое коробочки, а содержался там, среди хвоинок, мха, лесной пыльцы, зеленых травинок, — самый настоящий муравей! Но — не обычный, особенный! В Центре микрохирургии ему укрепили на головке специальные датчики, которые передавали картинки всего того, что видел сам муравей! Эти же датчики задавали программу поведения, муравей был не просто золотой, а платиновый! Ему цены не было — советское НОУ-ХАУ, за которое любой разведчик мог бы получить не один миллион долларов, вот почему неотступно торчал с нами Толик, Четвертый! Глаза, уши и… нянька! Справедливости ради должен сказать, что Толик буквально боготворил Папу, был предан ему, а Папа любил всех, кто любил его. Хотя, по характеру своей работы, Толик обязан был писать объективные отчеты обо всем, что происходило и происходит в «подведомственном» ему коллективе, и сдавать своему начальству…
Платиновый — это, разумеется, гипербола. На самом деле это был обычный рыжий лесной муравей, причем самка, отобранная из десятков подобных в одном из подмосковных муравейников. Отобрана из-за своих чисто женских качеств: высокая, красивая, статная, сильная, как истинная царица! Она и была царицей в том, подмосковном муравейнике. Когда мы ее украсили нашей электронной короной, я так расчувствовался, что сравнил ее с Галей — до того она казалась мне прекрасной. Галя лишь посмеивалась.
