Когда протер саднящие веки, разболтанно вихлявшийся кузов машины уже скрывался за гребнем подъема.
Неподалеку нашел родник. Умылся, съел кусок хлеба, полежал на траве.
Утро постепенно набирало силу, солнце начало припекать, пора было идти… Но куда?
Он вспомнил дорожный указатель, бумагу с планом, где обозначался тот же поселок. Задумался. Пойти разведать что-либо? А что еще оставалось делать? В порт не проникнешь. В город нельзя — там его уже ищут…
Холмистым лесом обогнул поселок. Дорога, указанная на схеме как основная, заросла кустарником и колючей травой.
Здесь когда-то шли бои. То и дело попадались стреляные гильзы, дырявые каски, из-под камней он вытащил прогнивший остов автомата, тут же отбросил его в сторону. Такие находки не удивляли — снаряды, патроны, части оружия нередко находили в округе мальчишки, относясь к ним равнодушно, как к лому.
Валун выступил из-за поворота внезапно, будто поджидал его… Даже и не валун — остаток скалы, разрушенной дождем и ветрами.
Он сверился с планом. Тот валун, определенно тот. Обошел его. Вот расселина, чертой указанная на схеме. «3 м», конечно же, означает три метра. Он старательно отшагал их и остановился, невольно прислушиваясь. Ни шороха, ни ветерка…
Вытащил штык. С силой вонзил его в землю. Еще раз, еще. Лезвие легко уходило вглубь, до «уса» рукоятки. Тут наверняка требовалась лопата. Он понимал это, но все же, стоя на корточках, продолжал методично и упорно, со всего размаха кромсать штыком землю.
Глухой удар. Аккуратно начал поддевать земляные пласты, складывая их рядом. И вскоре увидел люк. Тяжелый чугунный люк с рычагом ручки.
Собравшись с силами, отодвинул его. В лицо пахнуло колодезной застоялой прохладой. Чернота. И уходящая вниз деревянная в налете плесени лесенка.
Склонившись над провалом, зажег спичку — бревенчатые стены и пол, какие-то ящики…
Робко ступил на лесенку.
В первом ящике хранились мины — в пушистой, как мох, ржавчине. Во втором — несколько винтовок. Третий был набит патронами — целехонькими. Густо промасленная бумага надежно сохранила металл.
Он копался в подземелье, понимая — перед ним партизанский тайник. Нашел пару немецких «шмайссеров» — новеньких, в масле, пять гранат, десяток тщательно законсервированных пистолетов. Многое сгнило.
Прихватив тяжелый, в жирной смазке «парабеллум», он выбрался наверх.
Оторопело посмотрел на оружие — грозно-красивое, надежное, и тут его захлестнула сумасшедшая радость. Теперь он — сильнее многих и многих сильных, теперь…
