Обрел сознание я оттого, что меня любезно окатили ледяной водой. Спина тут же загорелась холодным огнем, я завыл и задергался, но колодки держали крепко. Кажется, во время экзекуции я даже прокусил губу - во рту чувствовался солоноватый привкус.
- Если ты, парень, не извлечешь из данного процесса очень важный жизненный урок, ты непроходимый тупица, - купец присел передо мной на корточки и, видимо, решил поиздеваться напоследок. - А еще ты очень шумный.
- Я... больше не стану... так опрометчиво поступать, - проговорил я, пытаясь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Но видел только носки черных, натертых до блеска туфель.
- Не бойся, транспорт мы вернем хозяину, и с тобой он не встретится. Дикий, судя по тому, что о нем рассказывают, мог бы просто снять с тебя кожу, - утешил Хольц. Поскольку я угрюмо молчал, он решил, что поучительный диалог окончен. В это время дверь распахнулась, и вошел один из людей Квида, тоже с арбалетом.
- Мастер Хольц, к вам мастер Донахью.
- Скажи, пусть заходит. А это тело выкиньте на улицу - не буду же я смущать гостя видом мелкого воришки, получившего заслуженное.
- Мастер, командир сейчас в таверне. А из наших никто не знает, где его инструменты, - виновато сказал стрелок.
- И пальцы слабоваты, Грелл? - усмехнулся Хольц. Вообще, несмотря на мою испорченную шкуру, меня снова посетила холодная объективность. А она принялась настойчиво мне шептать, что торговец не такая уж и законченная сволочь. Зачем - непонятно.
- Слабоваты, мастер.
- Значит, придется все же смутить гостя, - решил он. - Рядном мы тебя накрывать не станем, глядишь, поймешь что, поумнеешь еще больше. Мой отец всегда говорил, что хорошим тумаком можно сделать из барчонка делового человека.
Дверь снова скрипнула, послышался разговор, после которого в комнату вошел такой большой человек, что я испуганно подумал - в небольшом доме места для нас троих точно не хватит. Задавит и глазом не моргнет. Но этот господин умудрился поместиться в это крайне ограниченное пространство, а потом еще и сесть на узкую лавку, что, несомненно, показалось со стороны тринадцатым подвигом Геракла. Его голос оказался гораздо приятнее, чем скрежещущий тембр Хольца. Или мне так казалось, поскольку он не имел отношения к моему не самому лучшему самочувствию.
- Сколько зим, дружище Ковас. Это вот что у тебя за новое украшение такое? - жизнерадостно спросил он, тыча пальцем в меня.
- Заплутавший молодой человек, твердо решивший с этого дня встать на путь исправления. Лучше рассказывай, с чем пришел, Ульрик, - ответил Хольц, поудобнее располагаясь в кресле. - Или тебя лучше назвать "мастер Донахью"?
