Я обиделся. Да, в моем положении странно было чувствовать именно обиду, но я ее, тем не менее, ощущал. Между прочим, я на даче баню сам строил. И огород копал. Хотя мои ладони не сравнить с человеком, который всю жизнь занимается физическим трудом, да и мылся я сравнительно недавно, но белоручкой точно себя не считал.
- Если бы он был дворянином, мастер Хольц, он бы нам своим папашей грозил бы еще с улицы. И вы бы его слышали, - хохотнул Квид.
- Верно. Ты начинаешь показывать, что у тебя откуда-то есть мозг, - холодно произнес торговец. Затем спросил у меня:
- Ты, наверное, вор со стажем, и что-то стащил из фамильного замка? - Я молча помотал головой. - А сейчас уже все прокутил или проиграл в кости, поэтому решился на такое безумие. Знаешь, что бывает с человеком, который крадет куф у Торговой Гильдии?
Я снова покачал головой. Мощная затрещина сбила меня с ног, около глаза начало саднить - несколько мелких заноз впились в щеку.
- Советую вспомнить, что ты умеешь говорить, - поделился ценной информацией мастер Хольц. - Это смягчает возможное наказание.
- Не знаю... мастер, - процедил я сквозь зубы, даже не пытаясь подняться.
- Квид ознакомит тебя с этим необходимым ритуалом. Квид, развяжи ему руки.
Не знал я тогда, что сказать. Радоваться точно не следовало, хотя руки начало покалывать сразу - верный признак того, что отмирать они не собираются. Рывком с меня сорвали рубаху, и отвели к стене, где я сразу увидел очень неприятный предмет. Все же исторические фильмы я смотрел, пару раз, и деревянные колодки с тремя отверстиями - одно для головы, два для рук - часто мелькали на заднем, а иногда даже на переднем плане.
- Смотри-ка, спина тоже нетронутая. Точно чей-то ублюдок. Всыпь ему плетей, - приказал торговец, когда моя незадачливая туша была окончательно зафиксирована.
Я напрягся в неминуемом ожидании боли. Кожаный плетеный кнут резко свистнул, и оказалось, что к боли я не готов. Мой вопль, наверное, было слышно на другом конце города, по спине сразу побежала кровь из рассеченной кожи.
- Не слишком усердствуй. Я не хочу забить его до смерти. Двадцать раз будет достаточно.
Мне продолжало казаться, что я умру где-то после пятого удара. Потом - после седьмого, десятого. Штаны по краю пропитались кровью и потом, но я еще долгое время удивлялся, как сумел не опозориться еще больше. Но все плохое имеет свойство заканчиваться. Я потерял сознание к двенадцатому удару.
Очнулся я весьма разбитым, хе-хе. Если вы когда-нибудь ощущали себя хорошим стейком, который изрезали вдоль и поперек ножом, чтобы он лучше прожарился, можете мне посочувствовать. Я давно заметил за собой свойство к неуемному веселью в трудные моменты жизни, а этот явно был одним из самых трудных. Наверное, когда буду умирать, вообще стану самым веселым человеком в мире, неважно в каком. Во всяком случае, это первый мир, где мне всыпали плетей.
